– Читали, но у нас возникли кое-какие вопросы. – Джосс вызвал на экран своего коммуникатора копию доклада. – Первое. Доклад датирован восемнадцатым марта. Смогли ли вы узнать с тех пор, кто это сделал? Произведены ли какие-либо аресты?
– Никаких. – Соренсен посмотрел на них с явным неудовольствием.
– А будут? – спросил Ивен.
– Вы, джентльмены, – ответил Соренсен таким тоном, что было ясно, что ему наплевать на всех джентльменов, а на этих двоих в особенности, – должны понять кое-что. Это вам не одна из привычных простых и ясных проблем, которыми вы привыкли заниматься. «Пятерка» – большой город, который, подобно страусу, сунул голову в песок. Большинству его жителей тоже нет ни до кого дела. Нижние уровни похожи на крысиные норы. Там можно жить месяцами, не высовываясь на поверхность.
Джосс представил себе «простые и ясные проблемы», которые приходилось решать Ивену, и сжал зубы.
– И, конечно, нельзя ожидать, что полиция сама спустится туда, – вежливо констатировал Ивен.
– Конечно, нет, – ответил шериф, явно удивленный тем, что кто-то понимает его проблемы. – С нашими фондами нам пришлось бы обновлять личный состав каждые три месяца. Мы и так делаем все, что в наших силах.
– Понимаем, – кивнул Джосс.
– Что касается вашего друга, то это, конечно, очень печально. Непонятно только, что его понесло туда. Не лучшее место для прогулок.
Шериф сунул руку в ящик стола, вытащил оттуда шоколадку и предложил ее Джоссу с Ивеном. Те отрицательно покачали головами.
– Там, внизу, полно банд, – продолжал он. – Нам приходится с ними сталкиваться, когда они слишком близко подбираются к верхним уровням. Но в основном у них свои территории, и они не рискуют покидать их.
Соренсен задумчиво смотрел на шоколадку.
– Вашего друга, наверное, приняли за одного из жителей верхних уровней, который спустился вниз, чтобы найти что-то, чего наверху не достать.
– Наркотики? – тотчас среагировал Джосс.
– Да, некоторые копы увлекаются этим. Думаю, что некоторые сопы – тоже, – как бы невзначай обронил Соренсен.
Джосс моментально закипел, но сдержался и старался не показать виду.
– Эта Мэлори, что умерла вчера, – спросил Ивен после короткой паузы, – полагаю, это обычный случай?
– Да они мрут, как мухи! – воскликнул Соренсен. – Начальство требует, чтобы мы покончили с этим, но не дает нам ни денег, ни людей, ни оружия. Нам бы парочку вот таких, – он показал глазами на костюм Ивена, – мы бы им нашли применение.
– Могу себе представить, – заметил Ивен. – Впрочем, как бы там ни было, мы хотим осмотреть квартиру нашего напарника, а также те предметы, которые оттуда забрали.
– Ради Бога, – отозвался Соренсен, срывая обертку с шоколадки. – Квартира опечатана, вещи на складе, хотя их немного. Его квартиру хорошо распотрошили.
– Еще мы хотим продолжить расследование по утечке информации. С кем, по-вашему, нам стоит побеседовать?
– С Орсиерес, – видно было, что даже вкус этого имени ему не нравится. – Может быть, с Лассманом, связистом. Он часто помогает нам с системами электронного наблюдения.
– Много прослушиваете? – невинно спросил Джосс.
– Только по постановлению суда, – пожал плечами шериф. Однако, после этого замолчал, явно обдумывая только что услышанное.
– Ну, ладно, – заключил он в конце концов. – Если что-то будет нужно, обращайтесь. На складе вам дадут ключи из квартиры Салоникиса.
Один из офицеров проводил их на склад, который находился несколькими этажами ниже. В тесной складской каморке хозяйничала угрюмая женщина-полицейский. Она жевала резинку и поминутно выдувала из нее пузыри. Пошарив по полкам, нашла и выдала им небольшой пакет, затем пододвинула к Ивену захватанный десятками рук инфопланшет для росписи. Джосс глядел на Ивена и никак не мог понять, почему такой высокообразованный человек пишет так медленно, как будто участвует в соревнованиях по правописанию, не замечая даже того, как у него за спиной все больше и больше раздражается кладовщица.
Наконец они вышли и отправились к лифту, чтобы поскорее убраться отсюда. Когда они были уже наверху, Ивен гулко вздохнул внутри своего шлема.
– Боже, какие идиоты! – сказал Джосс.
– Хуже, – откликнулся Ивен. – Я думал, мы хоть что-то у них выясним. А что мы видим? Продажные полицейские, полицейские – наркоманы. И сам начальник полиции говорит нам это. И даже не пытается скрыть.
– Может, он понимает, что нам все равно это станет известно?
– Вот за что бы я оторвал его тупую башку, – тихо прошептал Ивен, – так это за то, что он намекнул, будто и мы такие же. Особенно насчет Лона. У того брат умер от наркотиков, а эта свинья…
– Успокойся, Ивен.
