– Добрый день, Гейс! – иронически встретил ван Дрон Пипа, когда его привели в Тэнанг. – А это, значит, и есть Салул? – показал он на Нонга.
Оба вытаращили глаза, ничего не понимая. – Вы удивляетесь, что нам все известно? – продолжал чиновник. – Думали, что удалось нас обмануть? Напрасно: изменников и преступников власти всегда найдут, где бы они ни прятались!
– Мингер ван Дрон! Вы ошибаетесь! Я ничего не знаю, не имею никакого касатель… – начал Пип, но ван Дрон отвернулся и приказал офицеру:
– Посадить в тюрьму!
– Всех? – спросил тот.
Ваг Дрон подумал немного и ответил:
– Пока – всех. Может, и эти люди, – он показал на Хаона и носильщиков, – в сговоре с ним. А этих двух, – кивок на Пипа и Нонга, – держать под строгим присмотром: их придется отправить в Батавию.
По голландским законам даже к преступникам – голландцам и туземцам – относятся по-разному. В тюрьме голландцев помещают в лучшее помещение, дают лучшую пищу и вообще создают им лучшие условия, чем яванцам. Поэтому Пип и Нонг были посажены в разные камеры, а Хаон с товарищами отдельно от них.
Ввиду того, что преступность Гейса и Салула носила общегосударственный характер и подлежала рассмотрению высших инстанций, их должны были направить в Батавию.
Но, как говорится, пока суд да дело, прошло две недели, и только после этого их перевезли в Батавию, где, наконец, начались допросы.
Первым вызвали Пипа. За столом сидел следователь в военной форме. Рядом стояли еще два человека, наполовину открытые двери вели в соседнюю комнату.
– Станьте немного дальше, – почему-то сказал следователь, когда Пип подошел к столу. – Ваша фамилия?
– Пип, Ганс Пип.
– А настоящая фамилия? – с ударением спросил следователь и посмотрел на беднягу таким взглядом, что тот поежился.
– Опять меня принимают за кого-то другого! – запальчиво ответил Пип. – Неужели я должен страдать из-за того, что кто-то ошибся?
Дверь из соседней комнаты открылась шире, вошел хорошо одетый молодой туземец с острыми чертами лица и неприятными бегающими глазами.
– Туан полковник! – обратился он к следователю. – Это не он. Я его совершенно не знаю!
– Приведите другого! – приказал полковник. Вошел Нонг. Туземец растерянно посмотрел на него и виновато развел руками:
– Этот ничего общего не имеет с тем. По сравнению с ним он просто мальчик!
Присутствующие переглянулись, пожали плечами, немного посовещались между собой. Следователь изобразил на лице приятную улыбку.
– Извините, мингер Пип! Мы ошиблись… Как голландец вы поймете, что мы пошли на это ради нашей общей пользы… Извините, пожалуйста!
Он встал, подошел к Пипу и пожал ему руку.
– Да, да, вы свободны. Можешь и ты идти, – обратился он к Нонгу.
– Разрешите, господин полковник, один вопрос! – вмешался свидетель-туземец. – Не встречали ли они там кого-нибудь?
Нонг сразу понял, куда клонится дело, и с глупым видом затараторил:
– Мы были у бадувисов. Такой странный народ: сидят в джунглях, ни с кем не имеют сношений…
– Подожди, подожди! – остановил его полковник. – Мы спрашиваем, не видели ли вы там какого-либо голландца? – обратился он непосредственно к Пипу.
У Нонга сжалось сердце: сейчас Пип бессознательно выдаст своего благодетеля!
– Встретил одного человека, дай бог ему здоровья! – действительно сказал Пип. – Если б не он, то и меня уже не было бы на свете.
Все присутствующие насторожились, как овчарки.
– Кто он? Как его зовут? – быстро спросил полковник.
– Честно признаться, даже не знаю, так как встречался с ним лишь два или три раза в пути. На пароходе, когда сюда ехал… И позднее – мельком на крыльце учреждения… Кажется, фамилия его то ли ван Дэйк, то ли ван Дэкер… Знаю только, что это представитель какой-то амстердамской фирмы и по ее поручению ищет землю под кофейные плантации.
– А как он выглядит? – Ну, моего приблизительно роста… Черная бородка…
Полковник вопросительно посмотрел на туземца. Тот с сомнением пожал плечами:
– Трудно сказать…
– А не было ли с ним еще каких-нибудь людей кроме тамошнего населения? – опять спросил следователь.
– Как же, было четверо слуг. Они входили в состав экспедиции по поискам земли.
