Климентьевой. На эту пятницу у них давно уже было запланировано оттопыривание.
– Слушай, а он тебя с родителями знакомил? – неожиданно спросила Климка, видимо, действуя как профессионал.
Сидели они в их любимом ночном клубе, пили и разговаривали.
– Не-ет... Ну как-то рано еще, – откликнулась Милочка. – Да у него и родителей-то – одна мама. Которую он очень любит. Еще бабушка была – умерла недавно. Мама у него искусствовед, полный дом альбомов по живописи. У него вся семейка образованная, интеллигентная. Мама – образец воспитания и добродетели... А что?
– Ага, понятно... А отец где?
– Не знаю, он про него сам не говорит. А спрашивать мне как-то неудобно.
– Маменькин сыночек, значит?
– Да нет, да ты что! Он уже давно живет один, самостоятельно. Сначала снимал, потом бабушка умерла, квартиру оставила. Сам готовит, сам стирает.
– Дожили, теперь это повод для гордости. Сколько ему лет? Тридцать семь? Так это, извини меня, нормально, что в таком возрасте мужик живет отдельно от мамы и сам себе носки стирает. Не заработал на домработницу – изволь и постирать. Слушай, что-то мне в его поведении не нравится. Как это не по-мужски – не приехать на свидание, не извиниться...
Милочке, которой это и самой жутко не нравилось, после первых же пятидесяти грамм коктейля такое поведение Егора уже почему-то не казалось столь некрасивым. Более того: чем больше она пила, тем больше любви просыпалось в ее сердце. Егор казался ей все красивее, все беззащитнее... Милочка допила бокал: ей хотелось срочно позвонить ему, приехать и заключить в объятия.
– Я сошла с ума, – она сразу предварила традиционный Климкин вопрос и рассказала о своих желаниях.
– Хорошо, хоть ты это понимаешь, – мрачно отозвалась Клементьева. – Как бы так сделать, чтобы у тебя вместе с большой и толстой любовью просыпались бы еще логика и гордость. Твой Егор тебя в грош не ставит. Ему наплевать на твои чувства, на твои планы. Простишь один раз – так и будет с тобой, как с половой тряпкой, обращаться. Держи себя в руках.
Милочка вздохнула: Климка была права.
– Егор в коридоре выглядел таким жалким, таким испуганным... Неужели это и был мужчина моей мечты?
– Может, это и не мужчина твоей мечты?
– Нет, нет, – испугалась Милочка. – В смысле, да, да. Да, он мужчина моей мечты. Я же его почти люблю. Или не люблю? Я не знаю, Климочка, я на самом деле не знаю... А что теперь делать? Надо ведь что-то делать! Звонить – не звонить, ждать его обратно – не ждать...
– Не знаешь, что делать, – не делай ничего, – отрезала Климка. – Все, завязываем с разглагольствованиями. Идем плясать.
И они пошли на танцпол.
14
В этой главе мысли начинают материализоваться, но немножко не так, как хотелось бы
Субботним вечером Милочка сидела дома в гордом одиночестве. Климка где-то гуляла со своим Ванечкой. Егор ей не звонил. Милочка сидела и смотрела на DVD какую-то милую американскую комедию. Комедия ее не радовала: Милочке было одиноко.
Обычно Милочка одиночества не боялась. Да и, положа руку на сердце, редко она оставалась одна. Пять дней в неделю – работа. Фитнес и солярий вечерами. Два раза в месяц она навещала родителей. Два раза в месяц – бабушек. Три раза в неделю стабильно виделась с Климкой. Иногда – еще с какими-то приятельницами: с той же Леночкой или с Пусиком и Люсиком. Раз в месяц ходила в кафе недалеко от работы со своими сослуживцами. И это – если у нее не было поклонника. Если оный имелся – у Милочки и вовсе наступал цейтнот.
В общем, она была современной занятой женщиной. А если у нее и выдавался свободный вечерок, то вариантов его проведения было море. Например, можно было заняться собой: полежать в ванне, намазать каждый сантиметрик тела супер-пупер-маской, заняться самомассажем или расслабляющей йогой. Можно было просто взять какую-нибудь книжку, почитать и подумать о смысле жизни. Иногда нужно было просто понаводить порядки: перебрать бумаги, старые фотографии и письма, разобрать одежду – выкинуть лишнее и составить план покупок новой. А можно было пообщаться с Марьей Никаноровной – хранилищем трогательных любовных историй пятидесятилетней давности.
Милочка никогда не боялась одиночества. Напротив, она его даже любила. Но одиночество, накатившее на нее субботним вечером, было каким-то особенным. Милочка вдруг во всех подробностях прочувствовала, что человек – существо парное. А у нее пары нет.
Точнее, еще буквально позавчера Милочка радовалась жизни, считая, что пара – мужчина ее мечты – у нее есть, а сегодня вот уже убивается из-за его отсутствия. Эта перемена в личной жизни была пренеприятна и болезненна. Тем более что дурацкий сон про бассейн снова не заставил себя ждать.
Приснился он под утро. Милочка, как обычно в этом сне, пришла в бассейн с четким намерением поплавать. Она предвкушала удовольствие от прохладной воды, ее упругого сопротивления, от скольжения, погружения... Когда Милочка вошла в бассейн, воды было – чуть выше колен. Она отчаянно попыталась занырнуть, но вода стремительно убывала. И Милочка так и осталась стоять одна и на самом дне.
«Кто же спускает воду в моем бассейне?» – спросила она сама себя.
Вопросы к самой себе, конечно, позволяют кое-что правильно сформулировать, но, как правило, остаются без ответа. Если бы Милочка знала ответ – она бы не стала себя об этом спрашивать.
В общем, все повторялось: снова Милочка поверила мужчине, снова влюбилась, и снова ее кинули. В том, что Егор ее кинул, Милочка почему-то не сомневалась. И больше всего ее убивала перспектива по- прежнему видеть его на работе. Говорят же люди: не заводи служебных романов...
Как же Милочке не хотелось негативных эмоций! Не хотелось обид, разочарований, страданий. Ей хотелось быть счастливой. Хотелось любить и быть любимой. Хотелось, чтобы кто-то ради нее совершал безумства. Хотелось выйти замуж. Милочка взяла себя в руки и попробовала переключиться на что-то позитивное. Как там Климка говорила – мысль материальна?
Комедия закончилась – Милочка даже этого не заметила. Потом опомнилась, выключила свет, зажгла свечи и села по-турецки посередине комнаты. Почему-то ей представлялась вся процедура именно так. Усевшись, Милочка стала внушать себе, что она счастлива.
– Я счастлива... – мычала она себе под нос. – Я успешна на работе, я хорошо и молодо выгляжу. Меня любят мужчины, скоро я выйду замуж. Меня все любят. Я успешна на работе, скоро я получу повышение, скоро я выйду замуж. Я красивая, умная, образованная – скоро я выйду замуж.
Что еще сказать, Милочка попросту не знала. Впрочем, и этого ей хватило, чтобы погрузиться в подобие транса.
– Я счастлива, меня ждут великие дела, меня все любят, я скоро выйду замуж...
– Людмила! – неожиданно донеслось с улицы.
– Я – Людмила, я – профессионал своего дела, я – красивая молодая женщина, которая не выглядит на свои тридцать...
– Людмила, я знаю, ты дома! Выгляни, моя богиня! Посмотри на меня! – снова донеслось с улицы.
– Я – богиня...
На этих словах Милочка почувствовала, что происходит что-то не то.
– Я, конечно, супер, но не богиня же. Это уж слишком, – сказала она вслух, выходя из транса.
– Да выгляни же ты! – снова донеслось с улицы, и Милочка вздрогнула.
