Лелька проснулась в странном настроении. Записала сон, а потом еще долго думала про него. Часа три. А потом решила поговорить с Риткой.
С Риткой говорить было трудно. Мало того, что она на час опоздала на тренировку, так она еще час в кучу собраться не могла. Сбивалась с ритма, не понимала, как выполнять упражнения, шла не туда, куда все. По ее довольному лицу было понятно если не все, то очень многое: Ритка выглядела как настоящая влюбленная девчонка – глупо-глупо. Поэтому на обеденном перерыве поговорить с ней не удалось: она могла говорить только о себе.
– Лелька! Мы – встречаемся! Мы вчера полночи гуляли – мне так от родителей попало! Я, конечно, позвонила бабушке, попросила ее сказать, что я у нее просидела, но этот номер не прошел. Папа снова рвал и метал. Но мне – все равно. Я так счастлива! – трещала Ритка, не замолкая ни на секунду. – Мы целовались. И обнимались. И гуляли на пляже. И сидели на пирсе. А потом ушли далеко-далеко вдоль по озеру за баржи, залезли на охраняемую территорию, лазали там везде. И купались ночью. Это было так романтично!.. – и так далее, и все в таком духе.
Заговорить с ней о Лелькином сне удалось только в раздевалке после последнего занятия.
– А мне – сон приснился! – и Лелька быстро пересказала сон. – И мне теперь так… грустно. Не по себе. Я же так обрадовалась словам Хобота, что это Шиш мне туфли подарил, что чуть с ума не сошла от счастья. А потом испугалась: с чего это он мне таким странным образом туфли дарит? Это во-первых. А во-вторых, такие дорогие… У него родители, конечно, не бедные, но и не миллионеры же… И при чем здесь Галина Г.? Риточка, я понимаю, что ты сейчас вся в своих эмоциях, но ты вспомни, пожалуйста, говорил тебе Женя что-нибудь еще про туфли? – взмолилась она, а потом грустно вздохнула: – А во сне Шиш на мои туфли даже не посмотрел… – и рассказала сон целиком.
– Ты переодевайся скорее, а то меня там уже Женя заждался! – поторопила ее Ритка. – Чего зря гадать? Сейчас все у него и расспросим. А во сне, говоришь, тебе Шиш ботинками хвастался? А ты не думаешь, что в твоих снах твоя обувь обозначает твоих мальчиков, а обувь мальчиков – их девочек?
– Что? – не вполне поняла Лелька.
– А то! По твоей же логике получается: если Шиш думал, что ему не нужны новые ботинки, а потом их купил, то, выходит, он думал, ты ему не нужна, а влюбился и понял, что без тебя не может! Его новые ботинки – это ты! Чего тут непонятного?
Лелька озадачилась: почему-то так растолковать свой сон ей в голову не пришло.
– Он меня любит? – робко спросила она.
– Конечно! Стал бы он тебе такие дорогие туфли подкидывать! А сам постеснялся вручить. Он же у тебя – Водолей. А теперь испуганно ждет твоей реакции. Так что я бы на твоем месте просто кинулась бы к нему на шею и расцеловала.
– Да?.. Я…
Но Ритка ее перебила:
– Ой, совсем забыла! Знаешь, что мне Хобот вчера сообщил? Что Шиш сказал Моське, что это он дверь в кабинете химии выбил. Его отец уже заплатил за ремонт. Так что все улажено, можешь не бояться и смело шлепать в школу первого сентября: Моська тебе ничего даже не скажет.
Лелькино сердце забилось еще сильнее: Саша Карманов взял ее вину на себя, поступил как настоящий герой!
– А почему во сне я отказалась продать туфли за миллион «потому что они от Армани»? Ведь это же туфли «Прада»… – на всякий случай не сдалась она. – Может, эти туфли в моем сне не Шиша обозначают?
– Армани… – задумалась Ритка… и рассмеялась. – Чучело! Ты же сама про своего Фрейда-Юнга рассказывала. Там же все на оговорках-ассоциациях строится. Твое подсознание засомневалось в тебе: сможешь ли стопроцентно правильно понять про кого сон, вот и выдало тебе это «Армани». Армани- Карманов!
– Точно… – Лелька была поражена, как она сама не догадалась, откуда взялось «Армани». – Туфли – это Карманов.
– Так что переставай страдать и вперед, навстречу своей любви!
У Лельки как будто крылья выросли: у Ритки всегда было все так просто и понятно. Иногда Лелька не верила. Но сейчас… Ведь они проверили все версии, но, как ни крути, выходило, что никто, кроме Шиша, подкинуть ей туфли не мог. И – как ни крути – никакого другого повода, кроме влюбленности в нее, у него тоже быть не могло! За неимением рядом возлюбленного Лелька кинулась обнимать и целовать подругу.
– Да ладно тебе, побереги поцелуи! Пойдем лучше! – потащила ее прочь из раздевалки немного смущенная Ритка.
У Лельки сердце замерло… вот сейчас она увидит Шиша. И он наверняка уже знает, что она знает, что туфли подкинул он. И… И…
Но Хабанен ждал Ритку в гордом одиночестве.
– Ну вы, красавицы, и копуши! – тут же высказался он.
У Лельки внутри стало пусто-пусто: почему Шиш убежал домой? Продолжает стесняться? «Надо ему срочно позвонить!» – быстро решила она.
– Хобот! – между тем взяла быка за рога Ритка. – Выкладывай: туфли Федоровой подкинул Карманов, да? А зачем? И кто такая Галина Г.? При чем здесь она?
– Ага, вы так и не разобрались ни с чем! – обрадовался Хобот.
– А с чем мы должны были разобраться?
– Фу, какие вы неинтересные. Ладно, пользуйтесь моей добротой. Рассказываю! Папа Санька подарил маме Санька туфли. А у нее лапа в два раза больше оказалась и в туфли не влезла. А туфли дорогущие. Предки поругались. Всю ночь орали, а утром Санек как раз шлепал кабинет химии мыть из-за Моськи с ее дебильными идеями. Маман Санька, которая за ночь уже озверела, всучила ему эти туфли и кричит: вынеси их на помойку! Санек туфли взял и вышел во двор. И тут я его встретил, он мне все рассказал. А я говорю, че просто так добро швырять – давай приколемся. Я говорю, в школе будут же и наши девчонки – можно им подсунуть эти туфли. Они же все из-за шмоток удавиться готовы. Тем более из-за крутых…
– Что-о?! – взревела Ритка. – Кто это удавиться готов?
– Э… Ну… – смутился Хобот, сообразив, что ляпнул лишнее. – Типа вы такое любите, гламурное. Глупо же выкидывать, когда можно подарить? Вот Шиш Федоровой, – он кивнул на Лельку, – туфли и подкинул. – Ему реально жаль было добро выкидывать. Мякишева такие точно носить не будет. Других девок Моська мыть кабинет химии не звала. Так что именно Лельке и оставалось подкинуть. Тем более сама она маленькая. И ноги тоже маленькие. Да и интересно было посмотреть, как вы мучиться будете: какой-такой тайный поклонник – или как там это у вас называется? – завелся.
У Лельки все внутри оборвалось: Шиш хотел, чтобы ОНА ПОМУЧИЛАСЬ.
– А записка? – напомнила Ритка.
– А я решил усложнить задачу и втайне от него подкинул дурацкую записку, – продолжал между тем Хобот. – Прикалываться – так прикалываться. А Галька Григорьева – моя соседка, ее имя просто первое, что пришло мне в голову.
– Ну ты и дурак! – вынесла свой вердикт Ритка.
Лелька же шла ни жива ни мертва. Прекрасная сказка, которую она придумала в своих фантазиях, перестала существовать. Сашка Карманов вовсе не любил ее. Он не думал о ней, покупая эти туфли. Он хотел выкинуть их на помойку. То есть он почти с помойки их притащил, чтобы развлечься: догадается она или нет, кто их подкинул? Ха-ха-ха, как весело!
– Ты что, Федорова, запарилась? – заботливо поинтересовался Хобот. – Носи – не стесняйся, обратно не отберут. А шузы, в натуре, классные. Сам бы носил, если бы был девочкой!
Лелька шла и ничего не могла сказать – ее душили слезы.
