Чужой принц

Что сияешь, как будто новые зубные протезы вставил?

Лельке тоже было очень интересно, что это парни забыли в школе и чему это они так рады. Она даже бросила взгляд на Шиша, который с тем же вроде бы невозмутимым видом рассматривал кусты. И тут – она готова была поклясться! – Лелька сама для себя неожиданно поймала очень даже заинтересованный взгляд парня, направленный на нее.

«Не краснеть! Не краснеть!» – повторила раз десять про себя Лелька, изо всех сил пытаясь напустить на себя невозмутимый вид.

– А вот у меня от коллектива нет секретов! Мы с Саньком… – между тем начал было Хобот.

Но ответить он не успел: на школьном крыльце появилась сияющая Анжелика Альбертовна.

– Это за вами! – хихикнул Хобот. – Нам пора.

Кривляясь, помахал девчонкам ручкой и вразвалочку направился прочь от школы. Шиш облегченно вдохнул и двинулся следом. Никогда еще Ритка и Лелька не были так злы на Анжелику Альбертовну.

– Девочки, – провозгласила та, грациозно спускаясь со ступеней крыльца, – Дмитрий Егорович мне все рассказал. Интересный у вас там сидит мужчина, между прочим, бывший военный – настоящий полковник… – и она мечтательно закатила глаза.

– Ба! – не выдержала Ритка. – Рассказывай уже!

– А это что за мальчики были, ваши кавалеры?

– Нет! – поспешно открестилась внучка. – Ну так, почти, один из них Лельке нравится. Она же тебе про него говорила.

Лелька действительно неоднократно советовалась с Анжеликой Альбертовной по поводу Шиша.

– Лысый? – уточнила та.

– Бритый, – мрачно поправила Лелька.

Она до сих пор еще не пришла в себя от неожиданной встречи с Шишом. И была очень зла на себя за то, что каждый раз в его присутствии превращалась в блондинку из анекдотов: краснела, бледнела, потела и ничего умного не могла сказать, – выглядела дура дурой, одним словом.

– А мне показалось, что кое-кто из вас явно неравнодушен ко второму… – как бы в пространство произнесла Анжелика Альбертовна.

Рита вспыхнула:

– Да кому он нужен!

– Видела бы ты со стороны, как ты на него смотришь…

Лелька с интересом взглянула на подругу: если уж и Анжелика Альбертовна заметила, значит, это было правдой.

«Вот хитрая Ритка: у меня все сердечные тайны выпытывает, подтрунивает надо мной, а сама – влюбилась в Хобота и молчит», – подумала про себя Лелька.

– Как я выгляжу со стороны?! – с Риткой чуть апоплексический удар не случился, но она лишь спросила упавшим голосом: – А что – так заметно?

– А знаете что? – предложила Анжелика Альбертовна. – Давайте-ка купим по большому-большому мороженому, сядем в парке за магазином и поболтаем?

Предложение было принято на ура. Тем более что обеим подружкам надо было немного помолчать и кое-что обдумать.

Глава 5, о том, что иногда лучше сразу утопиться

Солнышко припекало все больше. Ритка, Лелька и Анжелика Альбертовна блаженно жмурились и объедались уже второй порцией мороженого. Говорили же исключительно о деле. В частности, из беседы со Змеем Горынычем выяснилось, что в понедельник между половиной одиннадцатого и одиннадцатью в гардеробе были: Елена Александровна Амосова, Женька Хабанен, он же Хобот, «лысый, по которому тюрьма плачет», «панкушка с розовым ирокезом», «длинный и тощий, как вобла, парень», «лохматая блондинка в зеленом плаще» и некто – непонятно, девушка или парень – в красной куртке-ветровке с капюшоном с надписью «Колорадо» на спине.

– Лохматая блондинка, значит, – задумчиво протянула Лелька, уже готовая возмутиться: она вовсе не была лохматой в тот день – это была такая прическа!

Но тут высказалась Ритка:

– Как это – то ли девушка, то ли парень? Он что, не может парня от девушки отличить?

– Он так и сказал: фиг поймешь эту нынешнюю молодежь – одеваются одинаково, ведут себя одинаково, сплошной средний пол какой-то, – процитировала Горыныча, немного передразнив его манеру разговаривать, Анжелика Альбертовна.

Подружки хихикнули.

– Весело получается, – резюмировала Лелька, – мы знаем, что в гардеробе кто-то был, кроме тех, кто пришел убирать кабинет химии, но не знаем даже, девушка это или парень.

– Мы знаем, что оно было одето в красную куртку с надписью «Колорадо» на спине. И еще – что оно просто потолклось в гардеробе, не раздеваясь. Потом Дмитрий Егорович громко окликнул его, из какого оно класса. Оно сказало, что оно ждет маму. А Дмитрий Егорович посоветовал ему ждать маму на улице. Выгнал, попросту говоря. И оно ушло, – рассказала более детально Анжелика Альбертовна.

– А зачем он его вообще пустил? Он ведь обычно, как Цербер, никого не пускает.

– А ему показалось, что оно вошло с Еленой Александровной.

– С Еленой Александровной?! – опешили девчонки.

– Ему показалось.

– А-а… А почему оно сказало, что ждало маму? Ведь искало оно – если это оно подложило туфли – меня? – спросила Лелька.

Анжелика Альбертовна только плечами пожала:

– За что купила – за то и продаю.

– Если только оно – не дочь или сын нашей Моси, – предположила Ритка.

– А у нашей Моси вообще есть дети? – озадачилась Лелька и сама же себе ответила: – Кажись, есть, дочка…

– То есть это была дочка Амосовой, и она подложила тебе туфли, стащенные у матери, чтобы ты их отдала никому не известной Галине Г.? – достроила логическую цепочку Анжелика Альбертовна.

Подружки почти физически ощутили, как таинственная атмосфера вокруг них сгущается. Солнышко, казалось, светило так же, небо было таким же синим, а листва – такой же зеленой, но был в этом во всем какой-то элемент нереальности, фантастичности, сказочности происходящего… По крайней мере, так вдруг показалось Лельке. А судя по Риткиному отстраненно-вдохновенному лицу, и ей тоже.

Вечером подружки снова встретились, но уже одетые в привычные джинсы и в теплые куртки – холодало. Тем более, что они договорились посидеть на берегу озера. Не на городской набережной, куда по вечерам собиралось по полгорода веселой полупьяной гомонящей толпы, а прямо около их дома.

Жили обе в одинаковых девятиэтажках, стоящих рядом – доме № 20 и доме № 22. Лелька жила на шестом этаже в двадцатом доме, а Ритка – на пятом в двадцать втором. Обе жили в одинаковых по планировке трехкомнатных квартирах с двумя балконами, у обеих не было ни братьев, ни сестер, а потому обеим принадлежало в квартире по отдельной комнате с окнами на улицу и собственным балконом. Соответственно, каждая чувствовала себя у подруги как дома.

И квартиры их, и комнаты были похожи. Одинаковые постеры на стенах, одинаковые фотографии их обеих в рамках, примерно одинаковый набор одежды во встроенных в одном и том же месте шкафах. Лелька с Риткой были сестрами-близняшками. Они обладали на редкость схожими характерами – были смелыми, взрывными, подвижными и веселыми девчонками, – взглядами на мир, привычками и даже внешностью. Разве что Ритка была чуть повыше Лельки, и волосы у нее были чуть темнее. Но – те же серые глаза, вздернутый нос – одно лицо, словом. По телефону по голосу их было не отличить.

«Как можно общаться с человеком, который как две капли воды похож на тебя?! – недоумевала Анжелика Альбертовна, но сама же себе и объясняла: – Это у вас возраст такой – когда тянет к кому-то похожему. Противоположности начнут притягиваться позже». Лелька и в страшном сне не могла