народа к спокойствию и миру, а также о своем опыте фронтовика, накопленном им во время первой мировой войны, который лучше всего помогает ему оценить принесенные жертвы. Такие лозунги, жадно воспринимаемые людьми, он произносил при любой возможности, во время широковещательных выступлений в рейхстаге, в интервью и беседах с иностранцами. Обеспечение мира, казалось, занимало первое место в его шкале ценностей среди всех остальных национальных интересов Германии».
315
Преемник Штреземана на посту министра иностранных дел Юлиус Куртиус, ведущие сотрудники министерства и особенно государственный секретарь фон Бюлов уже на заключительном этапе правления социал-демократического рейхсканцлера Германа Мюллера (с июня 1928 по март 1930) придали немецкой внешней политике ярко выраженные черты государственного эгоизма.
316
Так, например, 8.7.1930 г. Брюнинг в открытую заявил, что он требует справедливого и прочного порядка в Европе и «достаточного естественного жизненного пространства для рейха». Решение проблемы репараций Брюнинг рассматривал как первоочередную задачу, в то время как переговоры по вопросам разоружений он отодвигал на второй план.
317
Рейхсканцлер фон Папен, министр иностранных дел фон Нейрат, министр продовольствия фон Браун, министр внутренних дел фон Гайль.
318
В этих опубликованных Фехнером сразу же после 1945 г. «выдержках» из фиктивных «дневников» Геббельса уже прослеживается «поэтапный план» Гитлера, впервые упомянутый в специальной литературе Андреасом Хильгрубером.
319
Живущие с XIX века в Германии политические идеи сильной Центральной Европы под немецким руководством, необходимости экспансионистской политики на востоке, глобальной мировой державы и неизбежности военной конфронтации с другими великими державами приобрели широкое развитие после прихода Гитлера к власти.
320
Немецкие солдаты, большинство из которых были в униформе вермахта, доставлялись в Хадамар на автобусах, которые унтерштурмфюрер СС д-р Беккер описывал 16.5.1942 г. следующим образом: «Автобусы группы «Д» я замаскировал как жилые, сделав в маленьких по одному, а в больших по два окошечка с каждой стороны, похожих на те, что можно увидеть в крестьянских домах».
321
В секретном сообщении от 17.10.1941 г. говорится: «При приюте создано собственное бюро записи актов гражданского состояния, сотрудники которого сознательно подделывают документы».
322
Так, например, он отказался создать правовые основы для мероприятий по эвтаназии, на которых настаивали министры.
323
Роберт Кемпнер во время Нюрнбергского процесса уже после допросов государственных секретарей Франца Шлегельбергера и Вильгельма Штуккарта, принимавших участие в конференции в Ваннзее 20 января 1942 г. и еще до обнаружения протокола Ваннзее от 20.1. 1942 г. пришел к убеждению, что планы Гитлера по уничтожению евреев относились не к послевоенному времени.
324
Ганс-Адольф Якобсен в 1968 г. писал: «Национал-социалисты временами сознательно отказывались от четкого определения методов и путей по стабилизации и расширению собственной власти, так как многое зависело для них от того, в какой ситуации и в каких обстоятельствах им приходилось действовать. Это имело определенные последствия для ведущих нацистских деятелей, работавших в сфере внешней политики… В этой связи напрашивается вопрос, была ли эта «система» национал-социалистской внешней политики случайностью или методом, проводилась она сознательно или бессознательно. Очень возможно, что и то, и другое. Очень многое говорит за то, что Гитлер, несмотря на свой революционный порыв и несомненные достижения, не в состоянии был в достаточной степени контролировать внешнюю политику и осуществлять духовное руководство ею. К тому же он очень многое пускал на самотек, исповедуя внутри себя принцип борьбы: сильнейший рано или поздно должен победить. В остальном же доказано, что он сознательно стремился к многообразию инструментов, служащих для достижения цели или по определенным соображениям допускал это многообразие».
