— Быть при девочке-мой долг! — отважно заметила Туня, не меняя позы.
— Видит бог, я этого не хотел! — Дядя Исмаил лицемерно вздохнул, извлекая из кармана маленькую коробочку вроде электробритвы.
Я тихонечко хихикнула.
— А ты не хихикай, нечего нянин авторитет подрывать! — прикрикнул дядя Исмаил строгим голосом. — Собирайся скорей. Да купальник не забудь!
— Ура, на пляж пойдем! — обрадовалась я, выскакивая в соседнюю комнату одеваться. Отсюда мне не было слышно, о чем дядя Исмаил беседовал с Туней. Но когда я вернулась, он целился в неё своей коробочкой:
— Последний раз спрашиваю, оставишь нас в покое?
Туня покосилась и ещё крепче вцепилась в косяк.
Тогда дядя Исмаил большим пальцем нажал на коробочке розовую кнопку. Туня вздрогнула и стала хохотать. То есть мелко тряслась в воздухе, мотала ручками, отмахивалась хвостиком и издавала чудовищные звуки.
Я испугалась:
— Вы её испортили?
— Ничуть не бывало! — Дядя гордо потряс гривой. — Так, слабенькая электронная щекотка. Для автоматов абсолютно безвредна. Но, конечно, нейтрализует наповал.
Он воткнул коробочку в трясущийся Тунин бок, передвинул роботеску на диван. И нажал другую кнопку. Туня перестала трястись и заикала от страха. Оно и понятно: заикаешь!
— Я на сторожевой режим перевел! — предупредил дядя Исмаил. — Будь паинькой. А дернешься — на себя пеняй! Пока!
— Чао! Оревуар! Чтоб ты провалился! — сердито распрощалась Туня на всех, какие только знала, языках.
— Бабуля, побереги нервы! — укоризненно сказал дядя Исмаил. И, раскланявшись, с достоинством зашагал к лифту. — Куда сегодня отправимся?
— А вы разве ещё не придумали? — Я пожала плечами. — Тогда пойдем куда глаза глядят…
— Ну и куда же они у нас глядят? По твоим разноцветным разве что-нибудь прочтешь?
— Зато в ваших читай без утайки. Они хотят увидеть Киму Бурееву, ведь правда?
Я знаю, что говорю. В гости к тете Киме он всегда берет меня. При мне, видите ли, ему легче с ней разговаривать. Как будто я не догадываюсь, что дело тут вовсе не во мне.
— Ив кого у тебя такая дьявольская проницательность? — осведомился дядя Исмаил, задумчиво затирая ботинком трещину на мостовой. — Прямо жуть берет! Но уж коли на то пошло, рано ещё по гостям ходить… На пляж!
Он вызвал «Стрекозу». И мы полетели на озеро Селигер.
С дядей Исмаилом интересно купаться. То он заводную акулу притащит. То складной батискаф, в котором если скорчиться, то и вдвоем можно поместиться. А в этот раз, едва мы встретились после раздевалки на берегу, подал блестящий обруч:
— Надевай. Пойдем в дыхательном коконе. Ни у кого пока такого нет.
Ну, насчет «ни у кого», я сильно сомневаюсь. В серию не пошло — и того довольно. А уж испытатели наверняка не один месяц крутили его, добиваясь надежности. Стал бы дядя Исмаил иначе моим здоровьем рисковать, как же!
Приладили мы ласты. Продела я сквозь обруч голову. Дядя Исмаил помог ремешки под мышками застегнуть, чтоб движениям рук не мешал. И, подмигнув, скомандовал:
— Прыгай!
Я удивилась:
— Без маски?!
— Не бойся, Олененок, не захлебнешься!
Это я-то боюсь? Да я дяде Исмаилу больше, чем себе, верю! Набрала полную грудь воздуха, зажмурилась, затаила дыхание и бух с пятиметровой вышки! Иду ласточкой на глубину. Чувствую, волосы не намокают. Открываю глаза… Вот фокус! Стоит вода кругом головы, будто я в стеклянном шлеметолько стекла нет. Дышать легко. Все звуки доходят не — искаженными. А видимость-сказка!
Вдруг — бултых! — дядя Исмаил в воду врезался! Изогнулся, привстал и, работая ластами, дугу вокру! меня пишет. На нем тигровые плавки в светящихся пятнах. На плечах обруч блестит. А над обручем — струйка пузырьков вскипает…
— Нравится?
— Ой, здесь даже говорить можно? Ну, дядя, вы удивительный человек! Волшебник!
Отрегулировали мы ласты на прогулочную скорость. Вклю. — чили гидрострую, как у кальмаров. Летим. Беседуем. Песенку спели: «Килька кильке говорит: «Нагулять бы аппетит!».
— Что-то и мне есть захотелось… — сказала я. — Наверно, от свежего воздуха…
— Не расстраивайся, Алена. Чего не сделаешь ради любимой племянницы? — Дядя Исмаил перевернулся в воде и заглянул мне в глаза. — Хотел до следующего раза ещё один сюрприз приберечь, он ещё не совсем готов. Да ладно!
Поднял указательный палец, словно бы хотел поймать направление ветра. Какой же, думаю, ветер под водой? А у него на пальце перстенек с камнем, и в глубине камня рубиновая стрелка мигает. Маячок.
Приплыли мы к гроту. Только заглянули — под сводами свет вспыхнул. Я прямо-таки ахнула: кино передо мной или волшебная пещера Али-Бабы? Со дна декоративные водоросли поднимаются. Воздушные пузырьки бьют фонтанами из углов.
Анемоны и кораллы яркими цветами цепляются за стены.
А золотые рыбки и рачки прогуливаются дружными стайками, как бабочки над лугом. Сбежались со всех сторон, носами тычутся, любопытными глазами играют. Дядя Исмаил отогнал их. Взялись мы за руки, вплыли в грот. Внутри вытесаны каменные столы рядками. Такие же скамьи. И в огромных вазахракушках — груды фруктов.
— Извини за скромное угощение! — Дядя Исмаил придвинул мне вазу. — Не можем сообразить, какая пища в воде не размокает. Вот, кроме фруктов, ничего не выдумали. Ешь на здоровье.
Я грушу потолще выбрала и растерялась: дальше-то что с ней делать?
— Смелее, смелее, — подбадривает дядя Исмаил. — Хоп!
Поднесла я грушу ко рту. Локоть в воде, а кисть вблизи лица в воздухе Капельки воды, не задерживаясь, сбегают по руке. И никакой преграды между мной и водяной толщей!
Мне на миг холодно стало: вдруг не выдержит невидимая стенка, которую вода перед носом огибает? Но я себя пересилила.
Откусила от груши. Вкуснотища!
— Дядя Исмаил, неужели вам не скучно со мной?
— А тебе?
— Что вы! Я вам очень-очень рада… А вот вы? Что вам-то за интерес со мной возиться?
Дядя Исмаил лег на спину на каменную скамью, закинул руки за голову. Лежать в воде легко, удобно. И немножко знобит. Но не от холода. А от вида простуженных в вечной сырости стен.
— Здесь обстановка ленивая, думать не располагает. Если объяснить попроще, я все время мечтал о младшей сестренке…
— Здравствуйте! А мама?
— Ну, мама… Она всего лишь на год моложе. И слишком любит командовать… Не замечала?
— Еще как! А вы не любите?
— Тоже люблю. Я ежедневно отдаю себе массу команд.
Некоторые даже с удовольствием.
— А я похожа на маму, когда она была маленькой?
— Скорее уж на меня, когда я стал большой… Наелась?
Не пора ли нам покинуть сие гостеприимное кафе?
— Пора, — согласилась я не без сожаления. — А то в другие места опоздаем, где солеными орешками
