Он выпустил меч, и мертвое тело рухнуло на мостовую. Серега наклонился, подобрал хвост размотавшегося белого полотна.
Торговец тканью (Серега запомнил его лицо) стоял в первых рядах «зрителей», возбужденных настоящей схваткой, но достаточно благоразумных, чтобы не подходить слишком близко.
– Можно? – спросил Духарев.
Торговец закивал, и Серега вытер руки, а затем – рукоять меча. Ухватился покрепче и вытащил клинок из тела нурмана. Усилие болью отдалось в спине. Крепко все-таки он приложился о прилавок.
Звон стали напомнил Духареву, что есть еще и второй нурман. С окровавленным мечом в руке он, разбежавшись, перепрыгнул через торговый ряд, соскочил на мостовую. Двое смолян, случайно оказавшихся у него на пути, шарахнулись в стороны. Свейни, увидев Духарева, сделал отчаянную попытку пробить оборону Устаха, но варяг без труда отбил выпад, сам нанес удар, от которого рыжий нурман успешно уклонился, и оба опять закружились, выжидая и выискивая слабину в обороне противника. Но одним своим появлением Серега дал дополнительное преимущество варягу, который по-прежнему мог двигаться свободно, в то время как нурман старался держаться подальше от второго врага. Задача почти неосуществимая: Устах был не менее проворен, чем рыжий, а Духарев – еще проворнее варяга.
– Брось меч! – крикнул Серега.
Нурман в ответ только засмеялся.
Устах подвинулся в сторону. Теперь они с Духаревым с двух сторон приближались к Свейни. Нурман отступал. Отступал, но не убегал.
Серега боковым зрением держал Устаха. И, уловив начало атаки, напал на нурмана практически одновременно с варягом.
Рыжий отбился. Они атаковали снова, и нурман снова отбился. Он отлично защищался, но уже не мог позволить себе ответного выпада. И Духарев, и Устах сражались не в полную силу. Они сознательно изматывали противника. Нурман наверняка это понимал, но что он мог сделать? Пот струился по его лицу, дыхание сделалось частым и прерывистым. Еще немного и…
Круг зрителей внезапно раздался в стороны, и на поле появились новые игроки. Городская стража. Добрая дюжина воинов в полном вооружении.
Они мгновенно оттеснили варягов от Свейни и взяли их в кольцо. Устах и Духарев тут же встали спина к спине – против ощетинившихся копьями, прикрытых щитами стражников.
– Сложить оружие! – раздался повелительный окрик.
Сереге очень не хотелось биться с одним мечом, без шлема, без щита, против сомкнутого строя копейщиков. Даже если он разорвет этот строй, завалит одного-двух – остальные насадят его на жала. Эти ребятки – не ополченцы, а профи. Эк они ловко взяли их в кольцо! Может, если удастся отобрать щит…
– Ох-хой! – зычно выкрикнул Устах.– Братья-варяги! Кто слышит меня! Помощи!
К немалому удивлению Духарева, два из четырнадцати щитов тут же опустились, и Серега увидел загорелые длинноусые физиономии.
– Чего орешь? – буркнул один.– Чего хочешь?
– Правды хочу, брат-варяг! – крикнул Устах.
Еще один щит опустился, но на этот раз за ним обнаружились не варяжские усы, а бритая нурманская рожа.
– Иень! – гаркнул нурман.– Хорош болтать! А вы… Считаю до трех. Раз!..
– Вот, Иень! – без насмешки, грустно проговорил Устах.– Убей брата, раз нурман велит.
– Два!..
Иень выругался, адресуясь главным образом к «братьям-варягам», но вышел из строя и присоединился к Сереге и Устаху.
– Иень! – грозно выкрикнул нурман.– Ты присягнул!
– Я варяг! – мрачно отозвался воин.
Второй варяг, колебавшийся, после этих слов тоже покинул строй. Теперь их щиты прикрывали Духарева и Устаха.
В строю образовались две бреши, одну из которых тут же заткнул Свейни, вторую…
А во вторую ввалились сразу четверо варягов!
– Кто звал? – гаркнул один из них, с квадратной фигурой, с квадратной физиономией и синими, как у Устаха, усами.
– Я! – отозвался Устах.
– Мы пришли! – с достоинством произнес синеусый.
Это был тот самый варяг, которого Духарев видел на борту лодьи с крылатым псом.
Нурман, уже собравшийся сказать: «Три!», вместо этого выкрикнул злобно:
– Вы будете наказаны! Я – большой десятник смоленского посадника Фрелафа!
– Ишь ты, баранья шишка! – нагло ухмыльнулся синеусый.– А я – сотник князя полоцкого Роговолта! Посыл от князя к воеводе Свенельду. Ты мне не указ! – И продолжал насмешливо: – Я видел там дохлого нурмана. Кто его завалил? Ты? – Он обращался к Устаху.
– Я,– ответил Духарев.– Он назвался здешним сотником,– добавил Серега, потому что ему показалось: нехорошо говорить об убитом воине так пренебрежительно, и еще потому, что он считал себя обязанным предупредить нежданного заступника.– Я благодарю тебя за помощь, брат, но, может, тебе не стоит вмешиваться? Смоленский посадник…
– Смоленский посадник пусть вылижет жопу моей кобылы! – пренебрежительно отозвался синеусый.– Я – Гудым.
– Я – Сергей,– Духарев слегка поклонился.
– Я видел тебя,– негромко произнес Гудым.– На пристани. У тебя степной конь.
– И я видел тебя,– отозвался Духарев.– На твоем корабле.
– «Перунов пес» – его имя! – в полный голос произнес Гудым.– Клянусь светлым оком Хорса, он сожрал не одну нурманскую акулу! Ха-ха! Поучим нашей правде нурманских шавок! Любо, братья?
– Любо! – гаркнули мощные глотки.
Мечи спутников Гудыма с шелестом выскользнули из подбитых бархатом ножен.
Тут десятник-нурман не выдержал, перекинул копье в левую руку, схватил дудку и пронзительно засвистел.
– Ах вот как! – закричал Гудым.– Ну гляди, нурман! – И свистнул, в два пальца, по-особому, с переливом, еще погромче писка десятниковой дудки.
Среди стражников возникло некое движение. Кажется, они отступали?
Устах хлопнул Серегу по плечу. Он широко улыбался. На его лице не осталось и следа прежней озабоченности.
Только теперь Духарев начал понимать, что его личный конфликт перерастает в нечто, уже совсем не личное.
Глава двадцать первая
Правосудие по-варяжски
Они пришли к смоленскому кремлю двумя колоннами. В голове одной из них, слева – Устах, справа – Гудым,– шел Серега Духарев. В голове второй шестеро на двух щитах несли тело Хайнара. Одним из шестерых был Свейни.
Нурманы и варяги. Варягов было человек сорок. Больше половины – полоцкие. Воины Гудыма. Среди нурманов пришлых было всего несколько человек. Остальные – старшие гридни смоленского посадника. Начальные люди. Но те их подчиненные, что были здесь, гридни и отроки, шагали отдельно. То были славяне или из иных племен, воины, но не варяжского братства. За ними тянулся хвост вольных смолян, мужчин и даже женщин. Особым почетом пользовались человек двадцать: те, что присутствовали при встрече Духарева и Хайнара. Видаки. Свидетели.
Посадник смоленский уже ждал их на площади перед воротами Детинца. Снаружи.
За спиной и по обе стороны его выстроились дружинники. Не менее трех сотен. Все оружные.
Колонны остановились. Остановилась и толпа смолян, грозная своей численностью.
Посадник шагнул вперед. Солнечный блик отразился от зерцала его брони.
– Зачем пришли? – зычно спросил он.
