словно остатки самогонки с конца змеевика.
«…все вышеперечисленное я завещаю своей дочери. Настоящее завещание удостоверено мной, нотариусом Кузьмуком У. Ш., и подписано завещателем в моем присутствии».
Гера поднял глаза и, словно был виноват в том, что завещание оказалось таким коротким, пожал плечами и пробормотал:
– Все…
– Как все?! – прошептал Жорик и двинулся на Геру, словно камикадзе на танк. – Как все?!! А где эта… где дача? Которая там, в лесу…
– Дача записана на меня, – едва слышно произнесла Лисица и закрыла ладонями лицо. Плечи ее задрожали. – Это катастрофа!
Жорика потянуло к Лисице как к магниту невиданной силы. Он рухнул перед ней на колени, прижал девушку к себе и взвыл:
– Да! Это катастрофа! Альберт, дорогой! Зачем ты нас покинул?! Зачем ты сделал сиротой эту девочку?!
– Я не о том, – глухо ответила Лисица, отстраняясь от взопревшего донельзя Жорика. – Я не думала, что у отца так много недвижимости, яхты, самолет… А кто теперь будет всем этим заниматься? Кто будет оплачивать налоги, расходы на обслуживание, нанимать персонал? Вы поймите, я не могу, не в силах заниматься этим, у меня душа разрывается от горя…
Жорик вскочил на ноги, кинулся к Гере и, выхватив у него из рук завещание, подтолкнул его к двери.
– Принеси воды! Видишь, ей дурно!
Он вытолкал его из холла, запер за ним дверь на ключ и снова бросился к Лисице.
– Дорогая моя! – бормотал он, натирая коленями паркетный пол. – Я понимаю ваше состояние, хотя ни разу не испытывал ничего подобного. Конечно, конечно вам нужен верный друг, муж, который занимался бы всем этим бесполезным хламом. И я бы не задумываясь предложил вам руку и сердце, но не смею!
– Почему же? – высморкавшись, спросила Лисица и глянула на Жорика одним глазом через слезинку, прилипшую к реснице.
– Потому что у меня есть совесть и достоинство! – высокопарно заявил Жорик. – Еще час назад я готов был это сделать, но теперь между нами бездна!
– Я не понимаю, о чем вы, – растроганно произнесла Лисица.
– Ну, посмотрите, кто вы, а кто я! Я – скромный бизнесмен со средним достатком… в смысле, средний бизнесмен со скромным достатком, а вы такая богатая! И теперь мое предложение может быть расценено превратно, как будто в нем сидит червь циничного расчета. А на самом деле в нем сидит мое нежное сердце, наполненное безграничной любовью!
– Какие хорошие слова вы говорите, Жорик, – вздохнула Лисица. – Жаль, что вы не можете предложить мне руку и сердце. Я бы согласилась. Теперь придется выйти замуж за адвоката.
– Что?! – заорал Жорик, подпрыгивая, как мячик. – За адвоката?
В это судьбоносное для Жорика мгновение в дверь постучались.
– Это он, – с чарующей печалью произнесла Лисица. – Откройте. От судьбы не уйдешь.
– Тс-с-с… – издал шипящий звук Жорик, приложив палец к дрожащим губам, и посмотрел на дверь полными ужаса глазами. – Не говорите больше ни слова… Я передумал. Я не могу допустить, чтобы вы достались какому-то проходимцу…
В дверь снова постучали, на этот раз сильнее прежнего.
– Будьте моей женой, очарование мое! – торопливо зашептал Жорик, прижимая руки к груди. – У меня в отношении вас самые чистые помыслы. Я вовсе не думаю про ваши виллы и яхты… Тьфу на них…
Дверь содрогнулась от мощного удара, и на пол посыпались кусочки штукатурки, похожие на заиндевевшие листья.
– Он сейчас выломает дверь, – предупредила Лисица.
– А если вы сомневаетесь в чистоте моих чувств, – еще быстрее заговорил Жорик, – то давайте заключим брачный договор, и вы станете полноправной хозяйкой всего, чем я владею, и мой дом, моя машина, мои магазины станут вашей собственностью…
– Нет, нет! – категорически возразила Лисица и даже прикрылась рукой. – Только не это. Мне ничего от вас не надо. Только ваша любовь и забота…
– Драгоценная вы моя! – едва не теряя сознание от такой необъятной халявы, воскликнул Жорик и уже расставил руки, чтобы заключить Лисицу в объятия, как особняк вздрогнул от чудовищного удара. Дверь с треском распахнулась, и во все стороны, словно шрапнель, полетели ключ, личинка, язык и шурупы от замка.
На пороге стоял хмурый Гера со стаканом в руке.
– Вы просили воды, – сказал он.
Глава 30
Ни фига он не понял
Клим не знал, как остановить словесный поток мастера. Вот уже двадцать минут этот пожилой дядька в очках с толстыми линзами показывал ему аккуратный шов и расхваливал свою работу.
– Сверху мы обработали края разрыва специальным клеем и прошили их «елочкой», а снизу поставили заплатку…
