– Думаешь, этого достаточно?
– Мой отец Хардаларул начинал войну, когда полагал ее необходимой для клана,– объявил Кэр.– Старейшины могли высказаться против, но отец своего мнения не изменял. Война полезна для народа! Закаляет боевой дух.
– Здесь не горы Аша! – напомнил Карашшер.
– Верно,– охотно согласился сын вождя.– Здесь куда больше гнили. Я научу их жить достойно!
«Дурак»,– подумал Карашшер. Он завидовал.
В Кэре было то, что давно утратил он сам. Кроме того, какими бы глупыми ни были объяснения парня, но идея казалась верной.
«Его никогда не били плетью»,– подумал воин.
Кэр задумался. Взгляд его рассеянно скользил по стенам, на которых красовались гербы подвластных Императору Карнагрии земель, остановился на огромном – в десять локтей, Коронованном Льве, потом поднялся вверх, к прозрачному куполу, сквозь который падали вниз цветные, окрашенные витражными стеклами полосы света. На паркете они смешивались, создавая впечатление пестрого шелкового покрывала, брошенного на пол.
Сын вождя прошелся по ковровой дорожке – от трона до дверей и обратно. Ступал он так мягко, что Карашшер не слышал звука шагов.
Слуга мага тоже оглядел стены. Но не праздно, а высматривая потайные отверстия. Прежде их здесь не было, но за тридцать лет могли и появиться.
«Нет,– решил он.– Многое изменилось во дворце со времен Аккарафа, но не этот зал».
Тридцать лет назад хозяин отправил Карашшера десятником в царскую охрану. Тогда это показалось воину рискованной прихотью. Теперь воин понимал: маг строил будущее. И знал, что его слуге понадобится знание Дивного города. Даже сейчас, когда жрец Аша был за тысячу миль от Карашшера, воин ощущал его присутствие. Любое действие, любая случайность могли оказаться работой мага. Сумма очков, которую воин выбросит, играя в кости на постоялом дворе, споткнувшаяся лошадь, понос, внезапно поразивший привратника…
Тридцать лет назад Карашшер прибыл в Великондар тоже под чужим именем, но был куда более уверен в себе, чем сейчас. Маг «сделал» его чистокровным карнитом, Алым, и не просто Алым, а заслуженным сотником с эгеринской границы. С таким послужным списком ничего не стоило попасть в царскую стражу, и Карашшер прожил во дворце шесть лет, до самой смерти Аккарафа. Не худшие годы, как он считал. Шесть лет – а потом хозяин приказал ему уйти. Что же, шести лет хватило, чтобы изучить и Дивный город, и придворный церемониал. Теперь же это оказалось очень кстати. Но все равно следовало быть предельно осторожным. Фаргал – необычный Император. И окружил себя необычными людьми. Людьми, которых его предшественники никогда не подпустили бы к настоящей власти. Взять, например, того же Шотара. Верность капитана дворцовой стражи покоится только на уважении к более сильному. Сочти Шотар, что он сам более достоин трона, чем нынешний Император,– и нет Императора.
«Умеет разбираться с трудностями»,– как сказал Кэр. Еще бы! Непринужденность, с которой капитан рассказал «Люгу» о своем намерении убить Хонт-Хурзака, если бы Фаргал не вернулся, как нельзя лучше характеризовала Шотара. («Кстати, с Хонт-Хурзаком надо разделаться,– подумал воин.– Чем меньше претендентов на Кедровый Трон – тем лучше!») Капитан Шотар. Человек силы. Без почтения к такой чепухе, как должность или древность рода. Шотар, человек войны. И Саконнин, человек мира. Эти двое были доверенными людьми Фаргала. Одними из самых доверенных… Доверенных же отталкивать не стоит. Трудность в том, что те, кто и есть настоящая опора царя, не станут просить аудиенции. Царь сам вызывает их, когда появляется нужда. Забытые, они начнут беспокоиться, задумываться… Есть Шотар. Есть Саконнин. Хотя этот-то скорее предан Кедровому Трону, чем Фаргалу.
Карашшер помнил Саконнина еще с прежних времен. Только тогда аристократ не был Старшим Советником. Даже просто Советником. Но Аккараф ценил его и понемногу продвигал наверх.
Кто еще? Бренелар? Нет, это человек Саконнина. Серьезное упущение. Карашшер должен был сам подыскать человека на должность начальника царской стражи. Но это поправимо. Если Бренелар окажется неподходящим, Кэр его разжалует и назначит другого.
Кто еще может быть полезен? Дарзар, Кайр… Эти ходили с Фаргалом в Реми. Полезные люди? Безусловно. Но не для дворцовой интриги. Зато и тот и другой поддержат идею войны с Эгерином с большой охотой. Алый – потому что любит драку, самериец – потому что наемник – всегда наемник. Даже если он носит пояс тысяцкого и пользуется особым покровительством государя.
Теперь Карашшер полагал, что знает причину, по которой его хозяин не желал трогать Фаргала. Кто бы еще мог оставить им в наследство империю, идеально подготовленную к тому, чтобы подмять под себя весь Мир Ашшура? Всех, даже хитроумных соктов. Вот от кого следует держаться подальше. И держать подальше Кэра. С ними хозяин пусть управляется сам. А Карашшер будет держаться от посла подальше. Можно поклясться Третьим Глазом Аша: стоит Кен-Гизару взглянуть на них поближе, и сокт мигом пронюхает правду.
Ох как бы пригодилось Карашшеру умение хозяина читать мысли! Конечно, и хозяин не всемогущ. Карашшер вспомнил, каким был жрец после явления Таймат. Еле дышал. Величайший из жрецов Аша, увенчанный Диадемой Власти был слаб, как новорожденный щенок. Как тогда испугался Карашшер! Еще бы: умри маг – и воину уже не найти выхода из подземелий Кхорала. Так и сгнил бы там, вместе со своим бессмертием. Единственное, чему он тогда обрадовался: исчезновение мальчишки.
Но Кэр вскоре нашелся. В одном из соседних коридоров. Интересно, кто его туда перенес? Змей? Богиня? Сам же Карашшер и нашел его, сам принес обратно в храм. А что делать? Разве от мага что-нибудь скроешь? Но, Мудрый Аш, скорей бы уж хозяин появился и взял на себя и мальчишку, и всю эту Империю! Карашшеру до смерти надоело прикидываться соктом и ожидать, что в любую минуту их могут разоблачить.
– Мой государь?
Вернулся Саконнин.
– Мой государь! Капитан Шотар предстанет перед тобой через полчаса. Ты примешь его в библиотеке, как обычно?
– Да,– ответил Кэр.
Хотя понятия не имел ни об обычае, ни о местонахождении самой библиотеки.
– Необходимо ли мое присутствие, государь? – осведомился Старший Советник Трона.
Кэр, вспомнив слова Карашшера о поводьях, подошел к Саконнину и, положив тому руку на плечо, произнес как можно дружелюбнее:
– Твое присутствие мне всегда по душе! Но, уверен, у тебя слишком много незавершенных дел. Я поговорю с Шотаром сам.
«Десять демонов! – подумал Карашшер.– Откуда у мальчишки такая обходительность?»
Не меньше слуги мага был удивлен и Саконнин. Перед ним словно явился призрак из прошлого: Фаргал, только что занявший Кедровый Трон. В то время фамильярность царя коробила Саконнина, хотя он, разумеется, не показывал этого. Но, когда Фаргал стал лучше чувствовать дистанцию между собой и Главой Совета, Саконнин с удивлением обнаружил, что ему не хватает ощущения этой жесткой ладони на своем плече.
– Прикажешь подать вам напитки, кушанья? – спросил Старший Советник, как всегда умело скрыв свои чувства.
– Да, обязательно,– ответил Кэр, у которого постоянно сосало в желудке.
Маг обещал, что это пройдет, когда на кости Кэра нарастет нужное количество мяса.
Старший Советник перевел взгляд на Карашшера. Обычно именно сокт определял, какие вина и какие яства должны быть поданы. Вождь знал в этом толк. Но сейчас сокт молчал. Только разглядывал Саконнина своими яркими синими глазами. Можно было поклясться, что он улыбается там, под этим золотым намордником, который взял обыкновение носить последние несколько дней.
«Но – какое мне дело! – остерег себя Старший Советник, следивший за мыслями не менее тщательно, чем за речью.– Да и чего ждать от островитянина?»
Он еще раз посмотрел на сокта, стоящего (какая наглость!) на две ступени выше, чем государь. Может, Кен-Гизар прав? Но Фаргал и прежде вел себя своеобразно, а вождь соктов (бесцеремонность у них в
