корчащееся громадное тело.
— Можете резать его на куски, — громко повторила она. — Я всё равно ничего не скажу.
:Бу! Держись! Держись, миленький, ну, пожалуйста! Нельзя говорить сейчас ничего! Нельзя! Иначе они нас всех… и всё… Держись!:
Не закрывая глаз, без полного сосредоточения, она постаралась оттянуть часть боли на себя. Просто оттянуть, без всяких там заклятий и тому подобного. Сейчас — она знала — Силы хватит на слабенький щит, что утишит страдания несчастного; но ведь именно этого от неё ждали пленители и именно этого она бы не сделала никогда. В конце концов она отомстит и за Буяна, если его замучат насмерть.
Дим, Файлинь и Джиг со Львом упрямо продолжали спуск. Шли в молчании; только Дим время от времени шипел и морщился, когда боль всё-таки пробивалась через поставленные Фай заслоны. Больше по пути им никто не встретился; загадочные крысы так и остались загадкой — сами ли они здесь оказались, или и впрямь их привела чья-то злая воля — какая теперь разница?'
Так или иначе, они продвигались. Воспрявший духом Джиг первым додумался разломать перила на шесты и просто съезжать вниз по ним. Спустя какое-то время (они не знали, какое именно, чувствовали лишь, что идут уже очень долго) шедший первым Лев вдруг негромко присвистнул.
Они достигли дна.
— Стоим… — прошептал Дим.
Кажется, парни готовы были тут подзадержаться, но неугомонная Фай безжалостно погнала их дальше — она-то лучше других знала, сколько продлится действие обезболивающего…
Сами того не зная, они шли путём Джейаны. По бесконечному мёртвому тоннелю… в исполинский, подавляюще громадный зал.
— Вот это да… — только и смог благоговейно пробормотать Джиг.
— Джей была здесь, — шепнула Фай спутникам. — Я не знаю… но чувствую. Она отозвалась мне отсюда… Точно.
— Теперь-то её здесь давно уже нет, — хмуро буркнул Лев. Дим молчал, пристально вглядываясь в очертания громадной машины внизу.
Здесь сражались и притом совсем недавно. Пол, стены — многое носило следы огня. Лев первым заметил и пятна крови.
Джей билась здесь. И… что с ней случилось дальше?
Фай почувствовала, как горло сдавливает судорога. Ну почему, почему Всеотец лишил их Силы? За что? Неужто, как говорят Учителя, из-за “прегрешений” Джейаны? Нет! Он справедлив, Он милостив, Он не может не понимать, что Твердь и Джей отправились спасать малышку (и спасли, кстати!), которая иначе неизбежно бы погибла — как можно карать за такое?!
Нет, нет, кто-то лжёт, лжёт отчаянно и неприкрыто…
Учитель бы умер на месте от ужаса, доведись ему увидеть сейчас выражение глаз Файлинь.
Она упала на колени — неосознанный жест отчаянной мольбы.
— Всеотец, Ты, Даритель Жизни, созиждевший всех нас! Помоги мне, укажи путь! Мы не хотим никого убивать, мы хотим вызволить нашу Ворожею! Помоги нам, Дух, помоги, ведь мы твои дети!
Рвущиеся слова не имели ничего общего с медленным речитативом, которому обучали наставники. Их молитва служила сосредоточению и медитации, а Фай просто просила — яростно и упорно, со всей верой, что жила в её простом сердце, любившем малышей-не-ведомцев, что дружно звали её мамой… Все, все без остатка силы вложила она в эту вспыхнувшую безумным факелом мольбу, мольбу, после которой — если Великий Дух промолчит — останется только наложить на себя руки, потому что жить станет невозможно.
Парни смотрели на коленопреклонённую девушку с невольным ужасом. Вера её опаляла, словно жгучее пламя. Никто из них не смог бы так молиться. Ни один.
Фай умолкла, глядя перед собой остановившимся взглядом. Внутри её разливалась звенящая пустота, пустота He-Жизни; пустота, где тонут и мысли, и чувства, и память, и даже сама Вера.
Никто не мог даже вздохнуть.
А потом Фай вдруг ощутила, как где-то глубоко-глубоко у неё внутри начинает разливаться приятная, успокаивающая теплота. По перевившим руки жилам, кистям. Она не слышала ничьих слов, но откуда-то явилось твёрдое как сталь и единственное убеждение — её молитва услышана, Всеотец даровал ей Силу.
Она подняла руку, с каким-то детским изумлением глядя на пляшущие вокруг кончиков пальцев голубоватые огненные капли. Подумала о том, что неплохо бы сменить факелы на что-то поудобнее — и перед ней в воздухе тотчас возник белый светящийся шарик.
Парни разинули рты.
— Мальчики… — счастье, звучавшее в голосе Фай-линь, невозможно ни передать, ни описать. Не переживший ответ на запредельно искреннюю молитву даже не поймёт, о чём здесь идёт речь. — Мальчики… милые мои… Он ответил… дал Силу… сейчас… сейчас мы всё сделаем…
Дим, Джиг и Лев смотрели на неё с благоговейным ужасом. Никто не мог похвастаться самоличным ответом Великого Духа. Теперь и они уже чувствовали снизошедшее на девушку облако Силы; неугомонный Джиг попытался сотворить какое-то несложное заклинаньице — подействовало!
А Файлинь, подхваченная внезапно нахлынувшим ураганным потоком Силы, медленно, словно творя великий обряд, плела чары Поиска. Она должна найти Джей!
…А совсем рядом с ними неслышимо вздохнул, пробуждаясь ото сна, генератор сорок пятого сектора.
Это было как волна душистого летнего аромата. Джейана застыла, не в силах поверить, не в силах двигаться. Сила!..
Миг спустя перед глазами возникло мокрое от счастливых слез лицо Файлинь.
:Джей, мы идём к тебе!:
— Сорок пятый генератор: срочный разогрев!..
— Сорок пятый — прошёл надкритическую точку!
— На запросы не отвечает
— Контроль утерян! Цепи управления… не отвечают!
— Тревога! Тревога по сорок пятому сектору! Самопроизвольный запуск сорок пятого генератора! Аварийную бригаду техников — на выезд!
— Кристоферсон! Вызываю капитана Кристоферсона! Крис, ответьте штабу! Нештатная ситуация по классу А-3!
— Кристоферсон на свя…
— Капитан, немедля к сорок пятому генератору! Это я, Алонсо!
— Вас понял, мой генерал, команда готова к выходу.
— Дьявол, что происходит?
— А вот этого я и сам не знаю.
Телохранители у седовласого оказались хороши. Очень хороши. Им удалось, казалось бы, невозможное — за миг до того, как Джейана, даже не освобождая скованных рук, нанесла свой удар, громилы подхватили патрона под руки, одним движением вышвырнув его за дверь. Вся мощь ответа Ворожеи досталась им — вдавило, вплющило в стену, так что из-под серых пластин брони брызнула кровь. Один свалился сразу, второй, хоть и рухнул, точно куль, попытался ползти и стрелять. Джей легко воздвигла на пути раскалённого свинцового потока испытанный уже .щит. Свистящая смерть вспыхнула роем безобидных огоньков.
О, какое это было наслаждение — бить, крушить, ломать и жечь! И ещё — убивать. В этом крылось высшее блаженство, острее и ярче, чем даже пик любовного безумия.
— О-о… — захрипела она, исправляя волну пламени на типа с резаком в руках и его трусливого помощника. — О-о-о…
В глазах темнело. Внизу живота вспухал пульсирующий комок наслаждения. Джей уже ничего не видела и не слышала; её удар обратил Буяновых мучителей в две обугленные головешки; человекозверь кубарем скатился под стол.
— Джей!.. — он давился криком. — Удалось, Джей, удалось!..
