– Вы что ж, даже не поужинаете с нами?
Дацык, пристально рассматривая тарелку, в которой дымилась гречка с тушенкой, произнес:
– Так не пойдет, товарищ лейтенант. Вацуру мы не отпустим.
Лейтенант усмехнулся и поправил на плече лямку автомата.
– Это почему ж вы его не отпустите?
– А потому что он главный руководитель спасательных работ. Мы без него как без рук.
– Слабый аргумент, – ответил лейтенант и хлопнул меня по плечу.
Я продолжал сидеть, словно был прибит к скамейке. Сейчас при помощи вульгарных рыночных отношений выяснится моя истинная цена.
– Хотите водки? – предложил Альбинос.
Лейтенант презрительно хмыкнул:
– Залей водку себе в уши, и услышишь Пятую симфонию Чайковского. Не то вы говорите. Не то.
– А у нас женщина имеется симпатичная, – сказала Лера, кивая на Тучкину. – Фигурка у нее – высший класс. Четвертый размер груди. А бедра! А талия! И незамужняя к тому же.
Не ожидавшая от Леры столь высокой оценки своих внешних данных, Тучкина зарделась и скромно поправила:
– Размер, конечно, не четвертый, а всего лишь третий…
Лейтенант брезгливо скривился и почесал щетину на щеке.
– Нам в отделение такие размеры целыми батальонами каждый вечер поставляют. Пошли, Вацура, пошли. Здесь несерьезные люди собрались.
– Хотите пять тысяч долларов? – выпалил, словно выплюнул жвачку, Дацык.
Лейтенант хлопнул ладонью по столу, отчего тарелки подпрыгнули, как клапаны в двигателе.
– Все! – решительно произнес он. – Базар закончен! Гражданин Вацура! Немедленно следуйте за мной!
– А пятьдесят тысяч долларов? – тихо, а потому до озноба убедительно произнес Альбинос, выпуская струйку дыма вверх.
Глаза лейтенанта азартно засверкали.
– Давай! – немедленно ответил он и протянул руку.
– Не сейчас, – ответил Альбинос.
– Их еще откопать надо, – радостно сообщила Лера.
Дацык простонал, как от боли, а Альбинос поднял лицо к небу и что-то неслышно прошептал, может, попросил прощения у бога за столь неумную девушку. Лейтенант снова сел, придвинул к себе стаканчик и выразительно посмотрел в него. Дацык тотчас налил туда водки. Лейтенант выпил и закусил бутербродом со шпротами и луком, который поднесла ему Тучкина.
– Инкассаторскую машину выкапываете? – поинтересовался он, поддерживая пальцами хвостик рыбки, который норовил вывалиться из его рта.
Альбинос, Дацык и Лера стали дружно отрицать:
– Вообще-то это наши деньги…
– Наш друг перевозил все наши общие накопления и угодил под ледопад…
– Это уставный капитал нашей фирмы, которую мы собирались открыть…
Лейтенант живо крутил головой, слушая всех сразу.
– Значит, вашего друга вместе с деньгами завалило льдом? – спросил он.
– Вместе с машиной и деньгами, – уточнил Дацык. – Как откопаем машину, так сразу и рассчитаемся с вами.
Лейтенант поставил автомат торчком между ног и оперся подбородком о дульную насадку. Снова заглянул в пустой стаканчик, затем оценивающе посмотрел на Тучкину и шлепнул ее ладонью по попке.
– Значит, машину завалило льдом, – подытожил он, глядя на струйку водки, льющуюся в его стаканчик. – Теперь она как бы покоится в недрах земли.
– Вроде как, – кивнула Лера.
Лейтенант снова выпил, негромко отрыгнул воздух, обвел всех строгим взглядом и произнес:
– А знаете ли вы, дорогие мои, что недра, а также все, что находится в них, является государственной собственностью?
– Но-о… – протянул Дацык, намереваясь возразить.
– Никаких «но»! – жестко перебил его лейтенант. – Неважно, друг это ваш или недруг. Машина вместе с деньгами принадлежит государству. А вам, как кладоискателям, полагается двадцать пять процентов.
– Вы ошибаетесь, – сказал Альбинос, постукивая трубкой по краю скамейки, чтобы вытряхнуть угольки. – Мы ищем вовсе не клад. Мы ищем собственные деньги.
– Я сказал: двадцать пять процентов! – повысил голос лейтенант. Он отстегнул от пояса наручники и
