Юра и помедитировал тоже. Сполоснулся, позавтракал, сел заниматься. Пообедав, поставил новую русскую игрушку «Князь», чуток поразвлекся. Игрушка оказалась так себе, серячок. После общения с компьютером Матвеев полчаса попинал макивару, отрабатывая баланс тоби-уро-маваши, и сел за историю. Около четырех позвонила Даша, сообщила, что вечером пойти с Юрой в клуб не сможет, поскольку идет в другой клуб. У них с Альбиной встреча с зарубежными партнерами.
Матвеев взревновал, Даша засмеялась.
– Глупый ты,– сказала она.– Для этого профессионалки существуют. Это же бизнес!
– Вот именно,– буркнул Матвеев.
– Я тебя люблю! – сообщила Даша.– Чмок! – И повесила трубку.
Заниматься расхотелось. Подумав немного, Юра вспомнил, что так и не позвонил Николаю. Просто из головы вылетело. Тем более что Славка две последние тренировки пропустил. Неудивительно. Многие в отсутствие сэнсэя прогуливали. Увидел бы Славку – вспомнил. По ассоциации. Не откладывая, Юра набрал номер.
– Ты вовремя,– отметил Николай.– Как раз сегодня у нас – служба. Хочешь поучаствовать?
– Я бы просто посмотрел,– осторожно ответил Юра.– Если можно?
– Можно,– разрешил Николай.– Встречаемся в девять на «Василеостровской».
Встретились. Николай, Плятковский и незнакомый коротышка с черной сумкой.
– Я анкету принес,– сообщил Матвеев.
– Не здесь,– предупредил Николай.
Они перешли на другую сторону проспекта. Смотреть анкету лидер сатанистов не стал, просто сунул в карман. И зачем такие предосторожности?
Николай махнул рукой, поймал тачку. Сели.
– Куда? – спросил таксист.
– На Смоленское кладбище
– Понял.– Машина тронулась.– Там разве еще хоронят? – сострил таксист.
– Подхоранивают.
Крохотный надгробный холмик. Просто холмик. За полтора века от надгробия ничего не осталось. Славик вынул из пакета черные свечи, расставил по углам оградки, пятую водрузил на холмик. Зажег.
В неярком ее свете Юра прочел надпись у основания креста: «Хеврони Прасковья Константиновна.» Год рождения – 1856, год смерти – 1856.
Николай, вооружившись баллонами-распылителями с красной и черной красками, выводил на земле руны. Запах растворителя отравил мягкий ночной воздух.
Четвертый участник церемонии, коротышка с физиономией, похожей на морду лисички, подергал крест. Крест стоял крепко.
Коротышка полез в Николаеву сумку, порылся:
– А где топор? – спросил недовольно.
– Обойдемся! – отрезал Николай.
Он густо покрыл крест красным, а сверху, черным, нарисовал другой, перевернутый.
Коротышка что-то проворчал недовольно.
Николай бросил в пакет баллоны, разделся донага. Коротышка и Слава помогли ему облачиться в черный балахон с капюшоном. Помощь их была скорее ритуалом, чем необходимостью.
– Ну что? – спросил Николай Матвеева.– Решился?
– Я просто посмотрю,– ответил Юра.– Можно?
– Конечно, можно! – Николай широко улыбнулся.– Мы никого не принуждаем. Свобода – вот главное! Встань сюда. Начали, братья! Слава Сатане!
– Слава Сатане! – эхом отозвались его подопечные.
– О, Сатана! – тонко кричал Николай.– Отец, удостой нас быть служителями мира Твоего, чтобы несли мы сомнение туда, где верят, отчаяние туда, где надеются, страдание туда, где радуются, ненависть туда, где любят. Открой нам Истину там, где заблуждаются, яви Свет Утренней Звезды во тьме.
– Открой, отец! Открой! – нестройно поддержали Слава и Кошатник.
– О, Сатана! – нараспев возгласил лидер.– Отец, удостой быть уверенным, а не верить, действовать и достигать, а не надеяться, быть любимым, а не любить!
– Удостой нас! Удостой! – подпевали адепты.
– Удостой нас, отец наш, ибо кто действует – достигает, познавший ненависть – обретает, владеющий тайными знаниями – властвует, кто умирает, служа тебе,– возродится для вечного служения черному свету твоему.
– Да возродится! – поддержали, фальшивя, два младших сатаниста.
Славик полез в свою сумку, достал из нее бутыль с разбавителем для лака, стеклянную банку и две небольшие коробочки. В коробочках скреблось. В банке сидела лягушка.
В руках Николая появилась длинная спица. Слава подал ему лягушку. Быстрое движение – спица проткнула лягушечью спинку и пригвоздила ее к земле. Лапки земноводного судорожно задергались. Следующей была мышь. Николай проткнул ее точно такой же спицей. Мышь тихонько запищала. Третьим оказался птенец скворца. Этот даже не пискнул – должно быть, спица пробила жизненно важный орган.
– Вода, земля, небо,– провозгласил Николай.– В огонь!
Низкорослый облил разбавителем трех зверьков.
Юра поморщился. Что за отвратительный запах!
– Слава Сатане! – воскликнул Николай.– Ave satanus!
– Ave satanus! – поддержали адепты.
– Ты! – пронзительно выкрикнул лидер.– Владыка! Услышь нас!
– Услышь! – подпели остальные.
– Слышу-слышу! – раздался за спиной Юры ехидный голос.
Матвеев быстро обернулся: голос принадлежал не Сатане, а самому обычному менту, поигрывающему дубинкой по ту сторону оградки.
– Вандализмом занимаетесь? – поинтересовался мент.– Так-так.
Из тьмы проявился его коллега. И еще один. Луч фонаря обежал всех четырех участников. Особо задержался на Николае.
– Мы осуществляем религиозный ритуал,– с достоинством изрек тот.
– Это мы видим,– подал голос второй мент.
Бум! – резиновая дубинка достала по спине коротышку.
– Ручонки из карманов! – скомандовал мент.
Он с легкостью перемахнул через оградку и высыпал на землю содержимое сумок, брезгливо пошевелил дубинкой, выудил маленький нож с черной рукоятью, примерил к ладони: нож был короче.
– Поднял руки! – гаркнул его коллега в ухо Матвееву и быстренько обшарил.
Естественно, ничего не обнаружил.
Юра чувствовал себя достаточно спокойно. Ничего незаконного он лично не совершал. Но было любопытно, как выпутается из ситуации Николай?
Обыскав Юру, мент принялся за лидера сатанистов.
– Слышь, командир, может, договоримся? – негромко предложил Николай.
– Может. Документы есть?
– С собой – нет.
– Придется пройти.
– Погоди, командир… – Николай полез в задний карман брюк, вынул мятую бумажку.
– Угу,– одобрительно сказал мент, поворачиваясь к остальным спиной.– А чего мятая такая? Не фальшивая?
Мент, как раз в этот момент обыскивавший Славу, остановился.
– Обижаешь! – шепотом ответил лидер сатанистов.– Просто помялась немного.
– Проверим! – Мент включил фонарь.– Ага, нового образца. Ладно. Договорились. Пять минут – и чтоб духу вашего не было! И барахло приберите, ясно?
