стал одним из ближников великого князя. До сих пор его советы были верными и полезными. До сих пор…
Под пристальным взглядом великого князя патрикий смутился, опустил голову. Знал, что виноват.
– Говори, – велел Святослав Щенкелю.
– Ночью было спокойно, – продолжил воевода. – Но утром ромеям подошла подмога, огромное войско…
– Огромное?
– Думаю, не менее сорока тысяч. С орудиями, лестницами и прочей осадной снастью. Мы стояли крепко. И булгары были с нами. Но ромеев было очень много. Они захватили часть северной стены. Мы бы их удержали, но у ромеев были лазутчики в городе. Пока мы дрались на севере, еще один отряд ромеев зашел со стороны реки и лазутчики открыли им южные ворота. Тогда мы отошли во дворец и укрепились там. Мы думали: если продержимся несколько дней, ты, княже, успеешь прийти нам на помощь.
Сначала всё складывалось. Ромеи грабили Преславу, на нас не очень давили. Но потом ромеи стали метать в нас горшки с огненным зельем, начался пожар, и я понял, что нам не устоять. Тогда собрал всех, открыл ворота, и прорвался, и ушел из города. Ромеи гнаться не стали, потому что грабили город и дворец.
– …И тушили пожар, – подал голос Духарев.
Он сидел чуть в стороне. После недавней размолвки отношения их со Святославом были довольно прохладные.
– Ты откуда знаешь, воевода? – обернулся к нему Щенкель. – Тебя же там не было!
– Там были мои люди, – сказал Духарев. – Во дворце.
– Тогда почему они не сражались? – нахмурился Щенкель.
– Они сражались, – сказал Духарев. – Вместе с твоими. Когда ты уводил своих, они продолжали драться. Ты ведь только своих увел, Щенкель!
– Я хотел спасти своих воев, – пробормотал воевода. – Твои ведь тоже спаслись, коли сумели тебе рассказать о том, что было.
– Спасся один. Успел содрать бронь с убитого и прикинуться ромеем. Мой десятник Дементий.
– Мой опцион… – пробормотал Калокир.
– Бывший, – уточнил Сергей. – Он был во дворце, видел ромейского кесаря, и даже видел, как к нему привели царя Бориса с женой и детьми.
– Что с ними сделал кесарь ромеев? – спросил Святослав. – Убил?
– Нет, сохранил им жизнь. И даже величал Бориса владыкой булгар. Но это всего лишь слова. Казну царскую он забрал, город разграбил и даже имя городу сменить повелел. Теперь Преслава не Преслава, а Иоаннополь.
– Иоанн уже идет сюда? – спросил Святослав. – Что говорит твой десятник?
– Придет обязательно. Но когда Дементий покидал город, ромеи уходить оттуда не собирались. Они собирались продолжать грабеж и праздновать Пасху. Очень верно сказал Калокир: в праздник ромеи не воюют – только разбойничают.
– Надо было забрать казну у этого малохольного кесаря Бориса, – заметил Икмор. – Сколько добра пропало! Что будем делать, княже? Драться? Или отступить? Если Щенкель не перепутал – ромеев вдвое больше, чем нас.
– Еще не известно, сколько против нас ромеев, – возразил Святослав. – Выясним всё – и будем решать. Сесть на лодьи и уплыть – дело недолгое.
– Но решать, княже, придется быстро, – вновь подал голос Духарев. – Сюда идет большой ромейский флот. С огненосными кораблями. Когда придет, отступать будет поздно.
– Откуда ты всё знаешь? – недовольно, но с оттенком уважения спросил великий князь.
– Вот знаю, как видишь, – сказал Духарев.
«Кабы ты не наехал на меня за Мышату, и ты бы знал», – мысленно добавил Сергей.
Святослав думал всю ночь. Уж очень ему не хотелось уходить из Доростола. Так ничего и не решил.
Глава пятая
Ромейское войско вышло из Преславы семнадцатого апреля, но идти к Доростолу не спешило.
Сначала ромеи взяли город Динию. Взяли легко: гарнизона русов там не было, а булгары сдались практически сразу. Что не помешало ромеям разграбить город.
Немного дольше армия Цимисхия простояла под Плиской, прежней столицей Булгарии. Там оборону держали не только булгары, но и пятьсот русов. Но под натиском многократно превосходящих сил пала и Плиска.
Та же участь постигла еще с десяток городов. Ромеи грабили всё. Дочиста. Даже церкви. По части последних особенно отличился родич Цимисхия магистр Иоанн Куркуас. Впрочем, и сам василевс, хоть и провозгласил себя «освободителем булгар», вел себя как завоеватель в чужой стране.
Тем не менее булгары, ранее бывшие в союзе с русами, теперь сотнями и тысячами переходили под знамена ромейского императора.
Если бы Святослав решился и ударил всей силой, не дожидаясь, пока Цимисхий выйдет к Доростолу, возможно, ему удалось бы переломить ход войны. Но Святослав медлил. Это было так не похоже на великого князя, что приводило в смущение его воевод.
Некоторые по собственному почину ушли навстречу ромеям. Хоть чуть-чуть пощипать врага. Другие, такие как Гуннар Волк, занялись откровенным грабежом. Князь не препятствовал. Похоже, он больше не верил, что ему удастся отстоять булгарские земли. А коли так – можно разбойничать. Хоть ромеям не достанется.
Подобное поведение окончательно отвергло от Святослава булгар. Кое-кто из воевод: Свенельд, Щенкель, Духарев – полагали, что это неправильно, но сделать ничего не могли.
Утешало одно: Доростол великий князь отдавать не собирался. Сотни русских отрядов обшаривали окрестности по обе стороны Дуная, собирая фураж и продовольствие. У русов был серьезный шанс удержать Доростол, могучую крепость, толщина стен которой достигала десяти локтей.
При дележке «обрабатываемых» территорий Духареву достался район Скопле. Символично. Ведь именно здесь была вотчина отца Слады. Видно, Бог решил проявить милость к родичам семьи Сергея. Духарев не станет брать сверх необходимого и убивать без нужды тоже не станет.
Однако уже на подходе у городу Духарев обнаружил, что его опередили. Два скопельских села уже были разграблены, причем варварски: жители убиты, дома сожжены…
Сергей пришел в ярость, поднял дружину в галоп и поспел как раз вовремя. Поразбойничавшие на духаревской «территории» как раз доламывали ворота.
Конечно, это оказались скандинавы. Нурманы и свеи. Головорезы Гуннара Волка. Сотен пять (дружина ярла Гуннара изрядно поредела за последние два года), но зато со своим ярлом во главе.
– Что ты здесь делаешь, свей? – не скрывая гнева, рявкнул Духарев. – По жребию это мои земли!
– Заблудился! – В наглых сумасшедших глазах ярла – дьявольское веселье.
– Зачем ты пожег села?
– Захотелось!
– А убивал зачем?
– А я люблю убивать, воевода!
Сергей поглядел наверх. Там, на стенах – защитники Скопле. Женщины, старики, мальчишки… Мужчин, воинов, почти не осталось. Не стреляют и не мечут ничего со стен. Может – нечего, а может – ждут, чем кончится спор двух русских воевод. Шансов у них никаких. Один-два хороших удара – и воротам хана.
– В этом городе ты не будешь убивать, ярл!
– Да ну? И кто мне помешает?
– Я! И моя дружина!
– Из-за каких-то жалких булгарских смердов ты, воевода, готов отдать кровь своих дружинников? –
