словно рассеченные гигантским незримым мечом.
«Адамант туда бросать нельзя», – внезапно подумал Фолко.
«Ты понял меня», – внезапно прозвучал в сознании странный голос.
Хоббит чуть не лишился чувств.
«Взгляни на север. Направь свои взоры ко мне».
Фолко уже понял, кто это говорит, но, повинуясь исполненному силы голосу, он направил радужного мотылька на север от негостеприимного Мордора. Степи, Рунное Море, шпили айборских башен… дальше!
Дорвагские леса, Гелийские Горы, Опустелая Гряда… О! Цитадель Олмера!.. Дальше… Дор-Феафарот… Баррский Хребет… Хоар…
Над заснеженными лесами медленно кружился Золотой Дракон, блистая в скупых лучах неяркого зимнего солнца. Он кружился плавно, очень аккуратно делая повороты, хотя Фолко внезапно понял, что вокруг крылатого чуда бушует и бесится неистовый, с корнем выдирающий деревья ветер.
«Орлангур… Я внемлю тебе, Великий…»
«Я покинул свою пещеру, потому что Адамант оказался куда опаснее, чем ты думаешь, опаснее, чем думают Валар. Это вещь не нашего времени. Кости Земли слишком слабы, чтобы выдержать ее тяжесть».
«Что нам делать с ним?»
«Не знаю».
Несколько секунд хоббит пытался понять услышанное.
«Что? Ты – ТЫ – не знаешь?!»
«Не знаю. Тебе и твоим товарищам пришла мысль бросить его в Ородруин, ведь так? Заклинаю тебя не делать этого. Ни от Гондора, ни от Рохана, ни от Мордора тогда ничего не останется. И это – самое меньшее, что я могу провидеть. Новое Море дойдет до Карадраса, и Мория, если ее пощадит взрыв, окажется затопленной. Это, повторюсь, самое меньшее».
«Что есть Адамант?»
«Равновесие требует от меня молчания. Чем меньше ты будешь знать, тем больше шансов, что я удержу раскачивающиеся все сильнее и сильнее Весы».
«Я понял. Что же нам делать?.. Понятно, я сам должен найти ответ…
Может, принести эту вещь тебе?»
«Ты прав. Ты почти прав. Но огонь слишком глубоко въелся в плоть Арды.
А она стара. И это молодое пламя из дней ее давно минувшей юности – не для нашего времени».
«Олмер хочет…»
«Да, вторгнуться в Валинор. Я надеюсь, этого удастся избежать».
«Почему же тогда ты сам не явишься на поле боя? Почему судьба Арды вновь решается без тебя?!»
«Ты до сих пор не понял? Действие равно противодействию. Если вмешаюсь я или в открытую вмешаются Валар – падение Весов неизбежно. А это – Дагор Дагоррат… которого десять лет назад удалось избежать лишь в последнюю секунду. Так что если тебе удастся вырвать Адамант и у Хенны, и у Олмера… тогда, не раньше, я приду за ним. Держись и помни – посланцы Валинора тоже здесь. И они тоже ждут. Но вот в чем их план – это я пока не постиг. Постигну непременно и буду знать точно – но это требует времени.
Абсолютное Знание не приходит само по себе».
***
И вновь поход. Шла весна 1733 года, война за Адамант длилась и длилась.
С томительной, тягучей повторяемостью вскипали сражения на Юге – Скиллудр крепко удерживал Хребет Скелетов, а его отборные части разбили войско перьеруких и тарегов близ озера Сохат. Санделло отразил отчаянный штурм Хриссаады и даже ухитрился захватить после него весь город. Держался Умбар, хотя войско Олмера и понесло изрядные потери. Все было как обычно.
Ничем не примечательная война, каких хватало в любую эпоху Средиземья.
Фолко, Торин и Малыш сражались, как всегда. Голова оставалась холодной.
Хоббит не чувствовал к своим противникам ничего, кроме жалости. И всегда, при любой возможности избегал убийств.
Медленно, куда медленнее, чем осенью, крошечное войско под командованием Фарнака, Вингетора и принца Форве продвигалось на восток.
Шли через разоренные, опустошенные земли; ели только то, что несли на собственных плечах. Хорошо еще, что «драконы» могли беспрепятственно перебрасывать припасы из Гондора…
Прошли январь и февраль. Случайная стрела взяла жизнь пылкого Хьярриди.
Гибли эльдринги, гибли их противники… Жернова войны крутились, перемалывая десятки и сотни жизней; и тут – как гром среди ясного неба! – пришла весть о победе Олмера под Умбаром…
…И защитники крепости, и тхеремцы, и тареги с перьерукими, и арки – все были крайне измотаны. Бесконечные штурмы, ночные схватки, атаки и контратаки – Олмер не давал осаждавшим вздохнуть спокойно. И наконец…
Очевидно, Божественному Хенне надоело топтание его ратей возле ненавистного Умбара. И строгий приказ, подкрепленный гневом Адаманта, вновь погнал бойцов на умбарские стены. Сильный отряд блокировал прижавшееся к берегу войско Олмера.
Слишком мало оставалось в Умбаре способных носить оружие: многие ушли на юг с флотом Скиллудра, многих унесла война. И все же Умбар держался… пока тхеремский военачальник, что распоряжался здесь, не рискнул бросить в бой оставленные заслоном против Олмера тысячи. Замысел был прост; возьмем крепость – ничего он нам не сделает.
Атакующие уже вскарабкались на гребень стены, когда с дикими воплями арки Вождя Эарнила сами пошли в наступление.
Это был тот самый момент боя, когда эльдринги, уже почти уступив стену, еще отчаянно продолжали цепляться кое-где за башни и отдельные участки. И взлетевшее над рядами орков и кхандцев черно-бело- черное знамя Короля-без-Королевства заставило защитников Умбара вцепиться в оставшееся у них так, что никакие усилия уже не могли их оттуда выбить.
Разметав немногих остававшихся под стенами, войско Олмера ворвалось следом. В Умбаре началась кровавая резня, и мало кому из перьеруких, тарегов или тхеремцев удалось вырваться из этой бойни…
Не медля, Олмер метнулся на юго-восток, вслед отступающим разрозненным отрядам Божественного Хенны…
Они встретились на широкой равнине, что у самой границы леса и степи.
Немилосердно палило солнце, и это мешало пешему войску орков; кхандцы же, напротив, были все, как один, бодры, веселы и заявляли, что достаточно намерзлись у берегов этого самого Моря, будь оно трижды неладно, и что перед боем хорошо как следует прогреть косточки.
Запасные полки Божественного вдвое превосходили числом всю армию Злого Стрелка.
***
Эодрейд Роханский, прямой потомок Эомера Эорлинга, стоял в первом ряду воинства Короля-без-Королевства. Как бы ни был потрясен вестью о возвращении Олмера Великого былой владыка Эдораса, с этим он уже давно справился. Вернулся и вернулся. «Значит, у меня появился, кроме Брего, еще один кровник. Вот и хорошо. Дождемся удобного случая». А пока он просто сражался – смело сражался, отважно сражался под заставляющим душу корчиться знаменем, где в белом кругу на черном поле виднелась черная же трехзубчатая корона.
Он не скрывал ни своего имени, ни происхождения. Среди Морского Народа многие знали его в лицо, и не спасла бы никакая скрытность. Дошли ли эти вести до Короля-без-Королевства, Эодрейд не задумывался. Ему было все равно. Он помогал тем, кто пришел на помощь ему в трудную минуту, – и этого ему было достаточно. Если же Олмер решит свести счеты с ним, Эодрейдом… что ж, это было бы лучше всего. Эодрейд мечтал о поединке с Королем-без-Королевства едва ли не сильнее, чем с Брего. Третий Маршал всего-навсего приказал казнить его жену и детей – а Олмер залил кровью весь Рохан.
Вот и сегодня. Войско Олмера выстроилось для боя; казалось, Вождь Эарнил надумал, не мудрствуя лукаво, решить дело схваткой грудь на грудь.
