Невозможно описать, как он был прекрасен.
Сначала он показался Лейке трехметровым гигантом, медленно парящим над поверхностью воды.
Лейка смеялась и плакала от нестерпимого счастья, глядя в сияющие глаза Духа. Теперь он приблизился, и Лейка увидела, что он не парит, а стоит на носу медленно плывущего серебряного челна.
И плащ его тоже был серебряный, мерцающий, и волосы, ниспадающие на плечи.
А потом он наклонился и протянул руку…
Лейка подумала: ей – и вся зашлась от счастья. Но в следующий миг заплакала от ужасного разочарования. Рука была протянута Наташе.
И не Лейка, а Наташа поднялась из воды в серебряный челн, который сам собой развернулся и уплыл в туман под пронзительное, как чаичьи крики, пение Детей Ши…
Очнулась Лейка уже на берегу. Вернее, в микроавтобусе. На ней был чужой шерстяной спортивный костюм, а рядом стояла Итлинн, протягивая ей чашку.
– Ну как, отошла? – ласково спросила ее Итлинн.
– Вроде бы… – пробормотала Лейка.
Голова ее слегка кружилась, и все вокруг казалось каким-то ненастоящим. Будто нарисованным.
Лейка потянулась за чашкой… И промахнулась.
Но Итлинн не засмеялась. Сама вложила чашку в руку Лейки.
В чашке оказался горячий грог.
Лейка огляделась. Весь автобус занимали Дети Ши, но Наташи среди них не было.
– А где?..
– …Наташа? – Итлинн улыбнулась.– Разве ты забыла? Ее выбрал Дух этих вод.
– И что теперь? – холодея, проговорила Лейка.– Она… утонула?
– Нет, конечно! – Итлинн рассмеялась. Ее смех был – как хрустальные колокольчики.– Через несколько дней она вернется.
– Но как же… Как же ее родители? Они ведь не знают…
– Не беспокойся. Всё устроится,– Итлинн взяла у нее чашку.
– Поехали,– сказала она, устраиваясь напротив Лейки.
Микроавтобус тронулся.
– Высший мир правит низшим,– проговорила Итлинн.– Ты сегодня соприкоснулась с высшим миром и видела высшее существо, пробужденное нами. Тебе невероятно повезло, Лейла! Я сама удостоилась такой встречи лишь после двух лет непрерывного духовного труда. Тебе потрясающе повезло, а тебя беспокоит какая-то ерунда…
– Вот так всегда,– вздохнула Лейка.– Все самые лучшие парни достаются Наташке! Эх, Катька! Если бы ты его видела! Какие у него глаза! Какие волосы! Белые-белые и светятся!
– Парик! – категорично заявил Дима.– Флюоресцирующий.
– Дурак ты! – без обиды сказала Лейка.– Это был не человек. Я же его вблизи видела. У людей таких лиц не бывает. И лодка у него – как будто из серебряного сияния сделана. А плывет сама. Повинуясь желанию.
– Знаем,– проворчал Дима.– Такое желание называется: двигатель внутреннего сгорания. Приплыл к вам ряженый на катере и предрек конец света.
– Ничего он не предрекал,– возразила Лейка.– Он возник из границы вод, взял Наташу и ушел. Вернее, они исчезли. Она теперь – в ином мире… Счастливая!
– Ну ты и дура! – воскликнул Дима.– Они ее украли! Всё! Больше ты ее не увидишь! Вот черт! Надо было все-таки вас дождаться! Надо срочно ее родителям позвонить!
– Не надо.
– Маньячки! – заорал Дима.– Вас убивают, а вы…
– Может, все-таки позвонить? – неуверенно проговорила Катя.
Ей как-то не верилось, что Наташу могут вот так запросто похитить.
– Не надо,– сказала Лейка, но Дима уже листал записную книжку.
– Алё! Людмила Васильевна? Это Дима. Может, вы меня помните? А Наташа дома?.. А когда будет, не знаете?
Некоторое время Дима слушал, потом сказал: «Извините. До свиданья»,– и повесил трубку.
– Она вчера вечером звонила,– сказал он с кривой улыбкой.– Судя по всему, из иного мира. Сказала, что уехала отдыхать на дачу к друзьям и вернется через три дня.
– Я же тебе сказала: не надо звонить,– напомнила Лейка.
– Ты знала? – с восхищением проговорила Катя.
– Конечно, знала. Я с ее мамашей еще вчера говорила. Итлинн так и сказала – всё устроится само.
Катя покачала головой. Звонок Наташкиным родителям мистическим образом заставил ее поверить во всё, рассказанное Лейкой.
– Посмотрим, вернется ли она через три дня,– проворчал Дима, садясь на стул.– Авантюристка! Дух вод! Напоили их какой-то дрянью, от которой «крыша» поехала…
Лейка его игнорировала.
– Кстати, они тебя снова приглашают,– сказала Лейка, обращаясь к Кате.– А тебя нет,– заявила она Диме.– Хохмить надо меньше.
– А почему меня? – спросила Катя.– Я тоже на семьдесят процентов ведьма?
– Не ведьма,– покачала головой Лейка.– Итлинн сказала – в тебе есть что-то другое, покруче…
– Не слушай ее,– перебил Лейку Дима.– Обычные заманки.
Катя улыбнулась, переглянулась с Лейкой и ничего не сказала.
Глава девятнадцатая
О царице фей и Карлссоне, который всегда все знает
Эльфийская семья приходит в лондонский Дом сирот и заявляет, что хочет усыновить ребенка.
«Какие вы благородные люди,– говорит эльфам директор.– Уже восьмого ребенка усыновляете! Скажите по секрету – зачем вам столько?»
«Да первые семь как-то не прижились»,– отвечают эльфы.
С утра Катя решила поработать.
«…И сказала царица фей: если бы знала я, Том Линн, что ты одолеешь мои чары и покинешь меня, я бы вырвала твои ясные глаза и вставила бы в каждую глазницу по лесной гнилушке…»
Катя, вздыхая, набивала в компьютер подстрочник очередной шотландской баллады. За окном на балюстраде ограждения курлыкали голуби.
Работа шла туго. Катины мысли блуждали где-то далеко, неизменно обращаясь к одному и тому же объекту – Диме. Вчера вечером, при расставании, она позволила ему поцеловать себя в губы. Целовался Дима неумело, но Кате это даже понравилось. Вообще он был очень симпатичный и пахло от него мужественно, стриженые волосы на затылке были приятные, мягкая такая щетинка, а шея крепкая и мускулистая… Пожалуй, он вполне соответствовал Катиному идеалу. «Лейка ничего не понимает в парнях,– размышляла Катя,– Как можно называть Диму надменным занудой? Он совсем не такой… Надо признаться – он мне нравится. Очень-очень-очень. И еще двести раз „очень“. Интересно, я уже влюбляюсь, или пока нет?»
Катя рассеянным взглядом смотрела на монитор, не видя текста, и блаженно улыбалась.
– Добрый день,– раздался позади знакомый голос.– Можно войти?
Обернувшись, она увидела, что в дверях кухни стоит Карлссон.
Катя приветствовала его сияющей улыбкой. У нее было такое хорошее настроение, что она обрадовалась бы даже Сереже.
– О, это ты? Как давно мы не виделись!
Карлссон молча занял свое обычное место на стуле у окна – как будто никуда и не уходил. Катя, уже зная, что он может так сидеть и молчать до бесконечности, отложила балладу и заговорила сама:
– Как дела? Чаю хочешь?
– Пока нет.
