думают, как этого добиться. Способов может быть десятки и даже сотни. Какой использовать – они выбирают сами. Это и называется свободой творчества.
– Я понял, – сжав зубы, ответил Пирогов и с решимостью посмотрел на лестницу. – Я понял...
– Ну, раз понял, так иди!
Глава 53
БЛАГОДАРНОСТЬ
Дверь неожиданно распахнулась, и Люда, вздрогнув, приподняла голову. Не спрашивая разрешения, в комнату вошел Пирогов.
– Привет! – сказал он.
– Ага, давно не виделись, – ответила Люда, снова опуская голову на подушку.
– А я к тебе, – сообщил Пирогов и сел на койку напротив.
«Напился на радостях, что ли?» – подумала Люда.
– А что это у тебя полотенце на лбу лежит? Голова болит?
Голос Пирогова был агрессивно-вызывающим, как у подростка, намеревающегося подраться, но Люда не придала этому значения.
– Да, болит...
– А я поболтать с тобой хочу!
– Саша, может быть, мы поболтаем в другой раз?
– Другого раза может не быть. Когда мы еще встретимся?
Он встал и пересел на ее койку – на самый край, у ее ног, словно проверял, какая на это будет реакция. Люда недоуменно взглянула на него.
– С тобой все в порядке? – спросила она. – Ты себя хорошо чувствуешь?
– Прекрасно!.. Я, Люд, давно хотел тебя спросить. А чего ты в школе все время меня защищала?
На этот раз Люда посмотрела на Пирогова с интересом. Она пожала плечами и ответила:
– Наверное, жалела тебя.
– А я думал, что ты в меня влюбилась!
Она накрыла лицо полотенцем, чтобы не видеть его глупого лица и не расхохотаться. И вдруг почувствовала, как его рука осторожно коснулась ее ноги выше колена. Она скинула полотенце с лица, приподняла плечи и, серьезно глядя в глаза Пирогову, сказала:
– Я никогда не была в тебя влюблена.
– А может, все-таки ошибаешься? – скаля зубы, спросил Пирогов и дотронулся до ее «молнии» на джинсах.
Она ударила его по руке – не сильно, чтобы еще можно было закончить общение в шутливом тоне, но предупредила:
– Если ты еще раз тронешь меня, я ударю тебя по лицу.
– Не ударишь, – покрутил головой Пирогов и придвинулся к ней еще ближе. – Хочешь докажу, что не ударишь?
Она поняла, что уже нет смысла уповать на его разум. Попыталась вскочить с койки, но Пирогов опередил ее и прижал ее руки к подушке. Теперь его лицо нависало над ее лицом.
– А кто тебе такой засос поставил? – спросил он. Дыхание его было шумным и частым, глаза горели, на лбу выступил пот. – Хочешь еще один?
– Отпусти, – спокойно произнесла Люда.
– Только один поцелуй!
– Меня тошнит от тебя.
– Вот как! – начал заводиться Пирогов. – Сейчас тошнит, а в школе от Земцова собой закрывала, попочкой своей о мои штаны терлась...
– Отпусти, урод!
– А если не отпущу? Что тогда? Ну что тогда? Думаешь, я по-прежнему самый слабый, ни на что не годный? А ты по-прежнему самая красивая и недоступная? Фиг тебе с маслом!..
Она выгнулась и ударила его коленкой. Зверея от боли, Пирогов на секунду отпустил руку, наотмашь дал ей пощечину и сразу же стал закидывать на нее ногу. Люда не кричала, сопротивлялась молча. Сидя у нее на животе, он зубами рвал ее кофточку. Чужое гибкое тело возбуждало его. Он принялся бить ее кулаками по лицу и яростно срывать с нее одежду. Она почувствовала, как ослабел ремень ее джинсов. Пистолет Земцова, который она хранила под ремнем, выскользнул и оказался у нее за спиной. Она уже не думала, что делает, но знала, чем все это кончится. Перестала сопротивляться, чуть приподняла плечи, словно желая помочь Пирогову разорвать застежку лифчика. Повизгивая от того, что добыча вдруг показалась совершенно доступной, Пирогов двумя руками схватился за ее джинсы, чтобы стащить их вместе с колготками...
Выстрел отбросил его на спинку кровати. Захлебываясь собственной кровью, Пирогов мешком повалился на пол.
Глава 54
ЧЕРНАЯ ГОРЯЧКА
– Иди сюда! – кричала Ирина, высунувшись из двери. – Бегом!! Да бегом же тебе говорят, пьянь кривоглазая!
Белкин бережно завинтил пробку на бутылке и сунул ее в карман.
– Иду, не ори, – сказал он. Ирина испортила ему весь кайф. Он намеревался отдохнуть в тишине и одиночестве, любуясь вечерними горами.
Когда он подошел к двери, Ирина схватила его за воротник и втащила в прихожую.
– Что ты толкаешься? – вяло возмутился Белкин.
– Только что на втором этаже раздался выстрел! – сказала она. – Иди и посмотри, что там произошло!
– Да что там теперь может произойти! – отмахнулся Белкин. – Какая разница, кто там стрелял!
– Ты мужик или нет? – подбоченившись, вспылила Ирина.
– Слушай, хватит меня толкать! Как жена, ей-богу!
– Была б я твоя жена – давно бы убила!
Она уже хотела подтолкнуть его к лестнице, как вдруг увидела спускающуюся Люду и на всякий случай отошла к окну.
Лицо Люды было ледниково-белым. В руке она держала пистолет.
– Я убила Пирогова, – произнесла она едва слышно и положила пистолет посреди стола. Потом подошла к креслу и забралась на него с ногами.
Ирина сложила ладони лодочкой у лица и что-то прошептала. Можно было разобрать лишь: «Так и знала! Так и знала!»
– Не стой же! – наконец прикрикнула она на Белкина.
– А что я должен делать? – пожал плечами Белкин. – Засвидетельствовать смерть? Или выкопать могилу? Давай лучше помянем...
– Заверни пистолет в полотенце, чтобы отпечатки пальцев не смазать! Налей ей чего-нибудь выпить!.. Господи, какой же ты неповоротливый!
Она сама накинула на пистолет салфетку, подняла его двумя пальцами и, встав на стул, положила на буфет.
– Понятно? – спросила она Белкина, очень выразительно шевеля бровями. – Понятно, кто умыкнул пистолет? Понятно теперь, кто сообщник Курги?
– Ни хрена мне не понятно, – ответил Белкин.
– Это потому, что ты все мозги пропил, милый мой! – язвительно произнесла Ирина.
– Нет, не потому, – равнодушно ответил Белкин, вытаскивая бутылку из кармана. – Никакого сообщника у Курги не было. Но если тебе так хочется кого-то назвать сообщником, то лучше назови себя.
– Что?! – воскликнула Ирина и гневно посмотрела на Белкина. – Ты в своем уме?! Ты бредишь! У тебя белая горячка!
– Не знаю, белая у меня горячка или черная, – ответил Белкин, свинчивая пробку. – Но в чем я точно не сомневаюсь, так это в том, что Земцова убила ты.
