трудились над полуфабрикатами – вытягивали, наращивали, отрезали, пришивали…
– А это зачем? – с любопытством спросил Лу, глазея на ноги и руки смертного, аккуратно ампутированные и засунутые в хитрые медные распорки.
– Нельзя же оставлять мальчика таким коротышкой, – не отрываясь от работы, ответила одна из сестер. – Пусть станет повыше на ладонь-полторы, как пристало благородному ши.
– О, какие прекрасные глаза!
Глаза действительно были хороши. Они сияли как два агата – каждый в своем стеклянном стаканчике.
– Он меня видит?
Ведьмы захихикали.
– Конечно! Как заказывал.
– А я не вижу главной детали нашего новорожденного ши…
– Там, – ведьма кивнула на котел с мутным варевом.
Лу подошел, наклонился, принюхался.
– Что это? – удивился он. – Я не узнаю эликсир.
– Хи-хи. Какой же это эликсир? Это грибной суп нам на обед.
Лу озадаченно спросил:
– Зачем вы положили голову в суп?
– А, надоел своими воплями! Орал не переставая часа полтора, требовал прекратить, даже когда вырвали глаза!
Ведьма подошла, пошарила в котле половником и выловила голову. В длинных темных волосах запутались кольца лука. Во рту торчала большая картофелина, в каждой глазнице – по гнилушке. Несмотря на это, голова все равно умудрялась невнятно мычать.
– Ну, гнилушки – это часть ритуала, но картофелина-то зачем? – изумился Лу.
– Да картофелиной мы просто рот ему заткнули.
Ведьма взяла голову, окунула ее в большой кувшин с водой, тщательно прополоскала и поставила на стол.
– Как ты и просил, память мы ему стирать не стали.
– Он будет в здравом уме?
– Давай проверим.
Ведьма вытащила картофельный кляп. Голова тут же простонала:
– Это сон! Скажите, что мне это снится!
– Нет, – безжалостно ответил Лу. – Слушай, отличные волосы! Даже мне завидно!
– Помогите! Я умираю!
– Только что заметил? – съязвил ши.
Ведьмы разразились шипящим хохотом и сняли с крюков торс.
– А теперь отойди и не мешай нам.
Лу поспешно отступил к стене. Колдовство такого уровня было не только сложным, но и опасным для окружающих. Ведьмы обступили стол и хором запели.
С первой же строфой в пещере стало светло, как солнечным днем.
Со второй строфой в кастрюльках забурлили эликсиры. Пещера наполнилась благоуханием цветов и трав, полностью заглушающих вонь выпотрошенных внутренностей.
С третьей началась сборка.
Ведьмы творили, как единое существо с шестью руками. Как сработавшая бригада хирургов. Как пианистки-виртуозы.
У Лу перехватило горло от восторга. Как все ши, он остро чувствовал истинное искусство.
Когда все закончилось, на столе лежал юноша-эльф. Безупречная, практически античная гармония, сочетание силы и изящества. Никаких шрамов. Глаза полуприкрыты. Самое отдаленное сходство со смертным Димкой. В темных волосах зеленела едва заметная травинка.
– Ну как тебе наш конструкт?
– Красавец, – сказал Лу после минуты почтительного молчания. – Превыше похвал! Но он ведь не дышит?
– Будет дышать, когда мы прикажем, – сказала ведьма.
– И перестанет, когда нам надоест, – добавила другая.
– Вот так это все и случилось, – со вздохом закончил Димка. – Если б я знал, на что подписываюсь…
– Кто бы подумал? – лицемерно удивился Хьюки. – Обычно сиды такие добрые и бескорыстные…
– Бедняжка! – перебила его Лейка. – Он же хотел как лучше! Ну и что с тобой теперь делать?
Гномы тихо перебросились несколькими фразами, и Гэндальф сказал:
– Мы за то, чтобы добить упыря. Ему же лучше будет. Тем более, он и так мертвый. А нам спокойнее. Может, он наврал, а на самом деле ведьминский шпион?
– Только попробуйте! – пригрозила Лейка. – Разве не ясно, что он пришел к нам по доброй воле?
– Он и к той эльфийке пришел по доброй воле, – не соглашался Двалин.
– Его околдовали и обманули… Давайте Карлссона спросим!
– Смертный не может сопротивляться магии сида, – подтвердил тролль. – Даже полусида.
– Вот!
– Но парень же сам сказал – ему это нравилось.
– Только поначалу, – ввернул Дима-Тэм. – Понимаешь, Лейка, это как наркотик. Сначала кайф, а потом уже никакого кайфа – только такая ломка, что жизнь отдашь, лишь бы ее прекратить…
– Карлссон, это правда?
Тот кивнул.
– Так почему же ты сразу не сказал об этом Катьке?! Когда она считала его предателем?
– А это что-то изменило бы? – меланхолично спросил тролль.
Лейка секунду подумала и признала:
– Вообще-то нет… Но сейчас речь не об этом! Надо решать, как помочь Димке!
– Да никак ему не помочь, – заявил с досадой Двалин. – Как ты поможешь дохлому эльфу? Разве что закопать.
– Так он в самом деле… неживой?
– Угу, – сказал Карлссон. – Сиды забрали его жизнь – нахаляву и с его позволения. Поделили между собой. А взамен превратили дурачка в красивое эльфийское умертвие.
– И ничего нельзя поделать? – упавшим голосом спросила Лейка. – Разве нельзя как-нибудь снять с него эти чары сидов?
«И чтобы он при этом остался таким же красавчиком», – мысленно добавила она.
– Давайте его похороним, – предложил Хьюки. – Возможно, в следующий раз повезет, родится гномом.
– Не, это неинтересно, – возразил Гэндальф. – Пусть его лучше Хищник съест. Никогда не видел, как он жрет сида.
– Он не станет, – сказал Карлссон. – Он не ест дохлятину.
Двалин хлопнул Тэма по плечу.
– Вот видишь, во что ты себя превратил? Тобой даже Хищник брезгует!
– Ну, хватит над ним издеваться! – возмутилась Лейка. – Посмотрела бы я на вас на его месте! Небось вопили бы и мамочку звали со страху! А Димка держится! Карлссон, – с надеждой повернулась к нему Лейка. – Ну придумай что-нибудь! Ведь должен же быть какой-то выход!
– Как говаривали тролли у нас в Шотландии, – лениво ответил Карлссон, – даже если выхода нет, его всегда можно проломать. Но здесь не Шотландия, а Димка не тролль. Дела твои плохи, парень, обратился он к Тэму. – А скоро будут еще хуже…
– Знаю, – тихо ответил тот. – Хуже – ну и пусть. Мне все равно, что со мной будет. Но пока от меня еще есть польза, я хочу помочь вам… И Кате.
