Трудный для пожарных день
Они ехали в переполненном автобусе, в окнах которого не было ни одного стекла, за исключением лобового, и все равно в салоне было неимоверно душно. Ожиревшие и удивительно жизнерадостные пассажиры сидели на жестких скамейках и просто на полу, стояли в проходе и на ступеньках, громко разговаривали, пели и храпели. Багажные полки были завалены мешками, коробками и чемоданами, в которых что-то хрюкало и визжало. Время от времени на голову Гере и Дикобразу падали то сетки, то сумки, но их хозяева вовсе не переживали по этому поводу и небрежно закидывали поклажу на прежнее место.
– У тебя в Порте свой дом? – спрашивал Дикобраз у Геры, четвертый час подряд дымя нескончаемой сигарой, и, не дождавшись ответа, делал вывод: – Ты, наверное, неплохо зарабатываешь. Когда-то и я швырялся деньгами налево-направо и мог позволить себе купить собственный самолет. А потом подумал: а на кой хрен он мне сдался? И не купил. И представляешь – до сих пор об этом не жалею.
Тут ему на голову свалился мешок с поросенком, и Дикобраз ненадолго замолчал. Не глядя, он швырнул мешок куда-то назад, вытер руки о штаны и сказал:
– Я некоторое время тоже жил в Порте. Был у меня там один бизнес. Я ворочал миллионами. Потом мне это все надоело, и я с головой ушел в политику. Кстати, как ты относишься к радикальной оппозиции в правом крыле палаты?
– Отрицательно, – ответил Гера.
– Я тоже, – сказал Дикобраз и крепко пожал Гере руку. – Я давно заметил, что у нас с тобой по многим вопросам совпадают взгляды.
Но их взгляды радикально разошлись, когда автобус прибыл в Порт-оф-Спейн. Дикобраз наотрез отказался идти в отель «Башня» пешком, хотя от автовокзала до набережной было не больше двух километров.
– Ты такой богатый, а не можешь позволить себе такси! – ворчал Дикобраз. – Лично я люблю комфорт. Чего зря башмаки стаптывать?
– У тебя есть деньги? – спросил Гера и решительно пошел к скверу, где было не так жарко.
Дикобраз догнал его и, нахмурившись, некоторое время шел за ним молча.
– Что ты все про деньги да про деньги? – презрительно сказал он. – Эта жалкая бумага недостойна того, чтобы забивать голову настоящему мужчине. Если я захочу, то позвоню своим знакомым банкирам, и они одолжат мне любую сумму. Хочешь – миллион. Хочешь – два.
Гера не слушал болтовню Дикобраза. Он шел по влажной дорожке меж сочных газонов, на которых работали поливальные системы, и думал о тех делах, к каким надо было приступить немедленно. Во-первых, позвонить в авиакомпанию и сообщить о том, что «фантомы» по приказу генерала Чеффинджа сбили «Лиджет» у южного берега Тринидада, в чем боевой генерал лично признался сегодня в прямом эфире. Этот военный олух сам взял на себя вину, и теперь Гере не придется выплачивать авиакомпании огромную сумму за уничтоженный самолет. По сути дела, Гера собственноручно грохнул «Лиджет», посадив его на воду с выпущенным шасси. Но коль генерал мечтает о славе борца с терроризмом, то пусть вместе со славой получит иск о возмещении ущерба.
Второе: надо связаться со страховым агентом и подписать с ним договор о страховании отеля. И третье дело – пора прекратить мучить Лисицу, снять с нее все необоснованные упреки и признаться ей в своих чувствах… Пожалуй, это даже не третье дело, а второе… Собственно, а что мешает сделать его первым? Что может быть важнее счастливой личной жизни? И авиакомпания, и страховой агент подождут. Сегодня Гера сорвет с себя маску холодности и высокомерия. Он побреется, примет душ, уложит феном волосы, наденет испанскую шелковую рубашку и узкие брюки-дудочки, заполнит пикниковую корзину бутылками с ромом и фруктами и пригласит Лисицу на берег океана…
– Ты посмотри! У меня уже подошва отвалилась от твоих пешеходных прогулок! – проворчал Дикобраз, прыгая на одной ноге, чтобы лучше была видна оторванная подошва на второй ноге.
Какой, однако, занудный Санчо Панса достался Гере!
Стало темнеть, когда Гера и Дикобраз вышли на набережную. Роскошные отели, выстроившись в ряд, манили музыкой, ярким освещением и головокружительными запахами. Хорошо одетая публика фланировала по тротуару, выложенному из фигурной плитки.
– А твой отель красивый? – спросил Дикобраз, голодными глазами пялясь на сервированные столики ресторана и рискуя свернуть себе шею.
– На этом берегу ему вообще нет равных, – скупо ответил Гера.
– А ресторан хороший? Ты чем кормишь постояльцев?
Голод так подействовал на Геру, что он, удивляясь самому себе, с удовольствием поддержал навязанный Дикобразом разговор.
– Обычно на ужин я подаю большую тарелку с огромной отбивной из свиной ляжки и жаренные на открытом огне бараньи ребра.
Дикобраз судорожно сглотнул.
– А выпить? Что ты даешь народу выпить?
– Красное сухое вино туристы наливают себе сами сколько хотят. Посреди ресторана стоит огромная бочка с краном, – сказал Гера, и хотя это была сущая правда, от голода он сам не поверил в это чудо. – И еще предлагается на выбор пять сортов водки, коньяка или рома.
– А виски? Виски у тебя есть?
– Хоть залейся!
– Где же, черт возьми, твой отель? – взмолился Дикобраз.
– Мы уже почти пришли. Сейчас между деревьев ты увидишь белую башню…
Дикобразу так хотелось обглодать жаренные на открытом огне бараньи ребра и залиться виски, что он
