Страшны и невыразимы словами были те обряды, что творились над Алмазным Мечом. И никто в целом мире не ведал пределов его сил, на что он способен в достойной держать его руке. Или в НЕДОСТОЙНОЙ.
Тави настолько забылась, что не почувствовала даже, как внимание магов – судя по всему, так и не заметивших пока что Сидри, – обратилось на нее. Она не обращала внимания на медленно стягивающуюся вокруг нее магическую сеть, незримую и неосязаемую для простого смертного – но не для волшебницы ее ранга.
…Она ощутила опасность, лишь когда путы начали затягиваться. И, не в силах сдержаться, заверещала, словно зажатая проходимцами сельская девчонка, которой заворачивают юбку на голову. Попалась! Попалась! Так глупо попалась!..
Сеть стягивалась туже и туже, отрезая все возможности пустить в ход магию. Нечто подобное испытывает, наверное, человек с зажатым ртом. Задыхаясь, Тави собрала все силы и рванулась – раз, другой; все напрасно. Силу взять неоткуда. Пленившее ее заклятье было наложено очень умело – быстро и без суеты.
По щекам Тави текли крупные злые слезы. Она, боевая волшебница, прорвавшаяся в самое сердце тьмы, одержавшая победу в том почти безнадежном бою, выбравшаяся на поверхность из каменных гробниц царства гномов, теперь барахталась здесь, спутанная по рукам и ногам, в ожидании своей судьбы.
Она не замедлила появиться в лице двух магов в одноцветных алых плащах. Арк – ну конечно же. Огненные всегда были сильны в Хвалине и его окрестностях. Оба волшебника были средних лет, бородаты, очень серьезны и вовсе не казались торжествующими победителями.
– Но она одна! – воскликнул один из них, с седым клоком в угольно-черной бороде и длинным лицом с тонким прямым носом. – А где же гном? Вы говорили, она должна будет идти с гномом! И где он, я вас спрашиваю?!
– Не торопитесь, коллега, – сквозь зубы ответил второй, помоложе, отличавшийся необычным красновато-рыжим цветом не по годам густой бороды. – Думаю, это она нам сейчас и скажет, Сохраняя абсолютно спокойное, сосредоточенное выражение лица, рыжебородый внезапно протянул руку, без всяких церемоний запустив ее Тави за пазуху, Его руке магическая сеть не препятствовала.
Все, что оставалось Тави, – истошно завизжать. Что она немедленно и сделала. Правда, толку от этого все равно не было никакого. Волшебник и не думал останавливаться.
– Имеет ли смысл, коллега? Нам нужен гном, – невозмутимо напомнил чародей постарше.
– Разумеется, имеет, коллега. Я предпочитаю допрашивать, когда некоторая часть моего тела находится внутри допрашиваемой, а не вне ее, – точно так же серьезно ответил рыжий. – Таков мой метод. Как вам известно, коллега, я добивался определенных успехов.
– Да-да, разумеется, – вдумчиво кивнул первый.
– А вы сами, коллега? Не желаете присоединиться? – вежливо осведомился рыжебородый. Руки его уже успели расстегнуть Тави кафтанчик, обнажив грудь. Теперь эти руки возились с пряжками и крючками пояса.
– Я? О, только после вас, коллега. Да и к тому же... гм... мои предпочтения в отношении женщин…
– А-а, флагелляция? – догадался рыжий.
– Да-да, вы правы, дорогой коллега. После того как вы закончите, мы привяжем ее к дереву, и вот тогда я…
– Конечно, что ее жалеть, если потом ее все равно сожгут, – философски заметил молодой маг. – Ага, ну вот мы и у цели. О, какая прекрасная попка! Вашей любимой плетке будет где разгуляться, дорогой коллега.
– Вижу и предвкушаю. – Пожилой чародей нервно облизнул губы.
– А-а-а-а! – благим матом заорала Тави. Слезы хлынули уже в три ручья. Кажется, на сей раз она попалась… действительно попалась... и оставалось только одно – ждать, пока оба злодея не насытятся се телом; быть может, потом их заклятие ослабнет?
Тем временем рыжий стянул с нее штаны. Она последним отчаянным усилием попыталась сжать колени – напрасная попытка. Рыжий деловито уложил се на спину и нагнулся над ней, распахивая плащ.
– Советую вам поторопиться, коллега, – напомнил второй волшебник. – Гном может уйти далеко. Нам понадобится больше времени, чем планировал Верховный маг.
– Прекрасно понимаю ваши опасения, дорогой коллега... минуточку… А ну-ка... у-ух!..
– И-и-и-и! – завизжала Тави.
– Ее визг ласкает мне слух, – стыдливо признался пожилой. – Люблю, когда они кричат. Ух... ух... ух... ух…
– И! И-и! И! О! – Все, что осталось несчастной Тави, это издавать подобные бессмысленные звуки. Она чувствовала, как дурманящей волной накатывает чужая магия, как мутится сознание; она понимала, что волшебники Радуги не станут прибегать к примитивной игре в вопросы и ответы, они просто выкачают все, что им нужно, из се погруженного в транс сознания; не исключено, что выйдет она из этого транса беспомощной полуидиоткой.
Скручена! Связана! Изнасилована!
Зажмурившись что было силы, она впилась зубами в губу, прокусила ее на всю глубину и отчаянно завопила от боли и в тот же миг вновь ощутила в груди знакомую теплую искру. Она была очень слаба, эта искра, но она существовала, и Тави не раздумывая бросила заклятье.
Дико заорав, рыжебородый отлетел в сторону, низ живота заливала кровь; пожилой успел закрыться, по воздвигнутому им щиту в землю скользнул дробящийся поток разноцветных искр – разорванное и скомканное заклятие Тави.
