– Кстати, а у тебя есть заграничный паспорт? Тебе надо срочно заниматься паспортом. Ну а с визой никаких проблем не будет.
– Это хорошо, – невнятно ответил я, нанизывая на вилку кусочек ветчины.
Мэд понесло:
– Сейчас позавтракаем и сразу отправимся по магазинам. Потом зайдем в парикмахерскую, сделаем тебе шикарную прическу. Но бородку прошу оставить! Она тебе очень идет, только ее надо чуть-чуть укоротить, сейчас так модно. А пообедать я предлагаю в «Метрополе»!
Я запил глотком шампанского, вытер губы накрахмаленной салфеткой и кинул ее на стол.
– Ничего не выйдет, Илона.
Мэд, скрывая испуг, натянуто улыбнулась и осторожно спросила:
– Почему не выйдет, Стас?
– Неожиданно появилась проблема. Приходится бросать все дела и заниматься ею.
– Что за проблема, если не секрет?
– Гельмут пропал.
Я поднял глаза на Мэд. Она спокойно выдержала мой взгляд, лицо ее ничуть не изменилось.
– Что значит – пропал?
– Я отправил его в аэропорт Минвод, откуда он должен был вылететь в Москву. Спустя некоторое время позвонил в справочную, чтобы узнать, благополучно ли вылетел господин Хагемайстер. Мне ответили, что такой вообще не приобретал билета и ни в каких летных списках не значится. Если бы кто-то другой, но когда пропадает иностранец – это уже чепэ.
– И что ты намерен делать? – спросила Мэд, двумя пальцами касаясь крученой с завитками ручки чашечки и отпивая глоток уже остывшего кофе.
– Надо поднимать на ноги милицию, объявлять розыск. Я лично должен организовать поиск в горных районах, куда мог забрести старик.
Мэд встала, подошла к окну, глядя на низкие грязные тучи, на мокрый темный асфальт, в котором отражались красные огоньки автомобилей.
– Он не пропал, – тихо ответила она.
В этот момент я почувствовал почти облегчение. Если Мэд так говорит, значит, знает, где Гельмут. В крайнем случае, предполагает, где он может быть.
– Ты говоришь – не пропал, – произнес я. – Но откуда тебе известно, где он?
– Его не могло быть в летных списках потому, что у него не оказалось паспорта, и он не смог купить билет.
– Не оказалось паспорта? – повторил я, еще не понимая, откуда это могло быть известно Мэд. – А куда же он делася?
Девушка повернулась ко мне. Она была спокойна, лишь в глазах бесновались огоньки.
– Я его украла.
Этого предположить я никак не мог.
– Но зачем?
– Когда ты мне сказал, что деньги террористов у тебя, я подумала, что Гельмут, эта хитрая крыса, обязательно постарается завладеть миллионом и улететь в США через свое «окно» во Владивостоке. Когда мы были на Приюте, я незаметно вытащила из его рюкзака органайзер с документами. Так мне было спокойнее.
– По-твоему, он сидит в торгпредстве «Мерседес-Бенц»?
– Я в этом уверена!
Я расслабился и обнял Мэд.
– Илона, милая, что ж ты мне сразу об этом не сказала?
– А ты не спрашивал. Но ведь я здорово придумала, правда? Этот жадный хорек минимум на две недели изолирован и не будет крутиться у нас под ногами. У него ведь отлично развито чутье на деньги! Думаешь, он не догадывался, что рюкзак с миллионом у тебя?
– Должно быть, догадывался, – машинально ответил я, думая, впрочем, о другом. – Покажи паспорт!
Мэд подошла к тумбочке, присела перед ней, вытащила помятый журнал мод и вытряхнула из него паспорт в синей кожаной «корочке».
– У тебя без дела пылится такая дорогая вещица, – сказал я, поднимая паспорт с пола.
– А что хочешь с ним сделать?
– Продать законному владельцу.
– Но Гельмут тотчас обвинит тебя в воровстве!
– А я не буду называть себя своим именем. Сейчас отправим в торгпредство по факсу копию паспорта и письмо, отпечатанное на машинке: «Уважаемый господин Хагемайстер! Готовы передать вам утерянный вами паспорт за вознаграждение в сумме двадцать тысяч марок, которые вы должны будете оставить в таком-то банке под таким-то кодом». И подпишемся: «Доброжелатели».
– Двадцать мало, надо требовать пятьдесят. Единственное, что меня беспокоит, – у Гельмута может не оказаться такой суммы наличными.
– Найдет! – заверил я.
Мэд снова повисла у меня на шее.
– Ты гений! – сказала она, довольно откровенно затаскивая меня в кровать.
Через час, воспользовавшись услугами местного салона оргтехники, я передал по факсу в минводовское торгпредство «Мерседес-Бенц» копию паспорта и письмо Гельмуту и, взяв у Мэд три тысячи долларов из тех денег, которые я отстегнул ей «на карманные расходы», помчался в Домодедово, чтобы успеть на дневной рейс до Минеральных Вод.
В письме, которое я отправил Гельмуту из гостиницы, было сказано, что деньги должны быть положены в сейф номер 33 с кодовым замком 546373 в банке «Эликсир– банк» с 16.00 до 17.00 по московскому времени. Такой банк существовал на самом деле, его я приметил недалеко от здания аэропорта, еще когда вылетал в Москву, но остальные данные, касающиеся номера и кода сейфа, как и само наличие сейфовых ячеек в этом банке, выдумал вчистую.
Но это большой роли не играло, так как я намеревался перехватить Гельмута еще до того, как он приблизится к банку. Купив в коммерческом киоске весьма симпатичную детскую игрушку, точно копирующую пистолет Марголина, я занял позицию в чистом сквере с большой овальной клумбой, окруженной тонкостволыми райскими яблоньками, вот-вот готовыми зацвесть.
Скупой, но пунктуальный немец, вопреки моему ожиданию, пришел пешком. Я заметил его в пятом часу за несколько сот метров от банка по знакомой сутулой фигуре, слегка подпрыгивающей походке и белой, как одуванчик, голове. Я вышел из кустов и быстро пошел немцу наперерез. Он заметил меня, когда нас разделяло всего несколько шагов, радостно вскинул руку и свернул в мою сторону, на проезжую часть дороги.
– Дорогой Стас! – воскликнул он. – Вы откуда здесь идешь?
Он слишком сильно жестикулировал и громко говорил, привлекая внимание прохожих. Сдержанно улыбнувшись, я пожал руку и, не отпуская ее, затащил Гельмута в ближайшую подворотню.
– И я рад вас видеть. Особенно приятно отметить вашу неистребимую арийскую пунктуальность. – Я взглянул на часы. – Шестнадцать десять.
Улыбка медленно сошла с лица немца. Зачем-то оглянувшись по сторонам, он жалобным голосом произнес:
– Стас, значит, это вы писал мне факс?
– Да, Гельмут, я. Но это вовсе не значит, что я причастен к исчезновению вашего паспорта. Я ваш друг и прилетел, чтобы вам помочь.
Немец выхватил у меня из рук синекожую книжицу, пролистал ее, облегченно вздохнул и произнес, не то вопросительно, не то утверждающе:
– Я вам должен пятьдесят тысяч марк…
– Вы мне ничего не должны, Гельмут.
– О! – воскликнул Гельмут и с чувством пожал мне руку. – Я очень вам благодарен, Стас! Но где вы взял
