разминировании использовали. Вгоняешь его в грунт, как иглу шприца в задницу. Если на полметра ушел – чисто. Если во что-то уперся – копай лопатой.
– Ты думаешь, там? – с некоторым скептицизмом спросил Роман и тотчас согласился: – Что ж, давай попробуем там.
– Сможешь все аккуратно сделать?
– Мне нужен как минимум час.
– С четырех до пяти. Мы поедем заказывать кафель для бассейна. Вот ключи от моего кабинета. В выдвижном ящике возьмешь ключ от калитки. Перед уходом не забудь все запереть! И, пожалуйста, сделай так, чтобы тебя никто не видел.
– Не беспокойся, – сказал Роман, пряча ключи в карман.
– В половине одиннадцатого я уеду вместе с девчонкой. Ты в это время уже должен сидеть с прибором ночного видения на Консульском замке и смотреть в оба!
– В оба не получится, – ответил Роман. – У прибора только один окуляр.
Походкой делового человека, у которого есть все, кроме свободного времени, я вышел из гаража через тыльную дверь и, стряхнув с плеча крошки щебня, поднялся по пружинящей вагонке на цокольный этаж. Доходяга, сидя на корточках, густо намазывал на ракушечный блок густой раствор. Лысый, в черной робе, он очень напоминал осужденного.
Я похлопал рабочего по спине и сказал:
– Зайди ко мне через минуту.
В кабинете он появился сразу же, как только я сел за стол. Переступил порог, низко пригнувшись, словно опасался задеть косяк, и стянул с головы белую от цементной пыли кепку.
– Я хочу спросить твоего совета, – сказал я, подпирая подбородок кулаком.
Рабочий переступил с ноги на ногу и кашлянул, прочищая горло для ответа.
– Я подыскал новую бригаду из двенадцати человек. Парни все крымские, дружные, работать умеют. Но вот бригадира я решил оставить прежнего – Романа. Что ты по этому поводу думаешь?
Доходяга, напрягая губы, молча покрутил в разные стороны головой. Я давно заметил: когда он собирался что-либо сказать, то мучительно долго подыскивал слова.
– Простите, хозяин, – наконец произнес он. – Я не в порядке доноса, а так… ради совета.
– Я тебя ради совета и позвал.
Доходяга так посмотрел на меня своими печальными глазами, что я почувствовал себя должником.
– Выпить хочешь? – предложил я, чтобы немного его расслабить.
– Ну-у-у… – простонал он, боясь опустить глаза, – если вам не жалко, то трошки можно… Так, чуть-чуть. Для символики…
– Тогда садись, не торчи в дверях, – попросил я, выставляя на сервировочный столик два бокала и наливая по глотку «Мартеля».
Доходяга присел на край стула, взял бокал в ладони, как птенца, и понюхал коричневый маслянистый коньяк.
– Вино – не вино, водка – не водка, – бормотал он.
Я смотрел на его черную куртку без пуговиц, на руки с грязными ногтями, на изможденное лицо, и оттого, что между нами была бездна, испытывал к нему странную отталкивающую жалость, как к бездомному псу, которому не рискуешь слишком часто выносить кости, чтобы не приручить.
– Хороший у вас кабинет, – произнес он, смакуя коньяк и глядя на зеркальный потолок. – Так сказать, евроремонт.
– Ты мне собирался что-то сказать? – напомнил я.
– Что сказать? – неопределенно пожал плечами Доходяга. – Сначала вроде как что-то хотел сказать, а теперь, думаю, и говорить нечего…
Я выжидающе смотрел на рабочего. Кулак устал держать тяжелую от проблем голову.
– Роман – дурной человек, – повторил он, опуская бокал на столик и хлопая себя по карманам. – Сигареточку бы. Свои забыл…
– Почему же он дурной?
– Потому что зла вам желает. Оттого, что вы его со строительства прогнали, может вам сделать гадость.
– Так ведь не сделал же! Да и поздно уже. Я снова беру его на работу.
– А он злопамятный. Мстительный. А вдруг украдет у вас что? И тогда на всех рабочих тень упадет!
– Понятно, – ответил я и встал из-за стола. – Спасибо, что предупредил. Я буду за ним внимательно следить.
– Да как не предупредить! – засуетился Доходяга, тоже поднялся со стула и торопливо схватил бокал, в котором что-то еще оставалось на дне. – Вы, хозяин, человек хоть строгий, но справедливый. В общем, за вас!
Он вытряхнул последнюю каплю себе на язык, причмокнул и бережно поставил бокал на столик.
– Надень что-нибудь почище, – сказал я, глядя на белые отпечатки двух полушарий, оставшиеся на стуле. – Поедем с тобой подбирать плитку для бассейна.
