Роза выгнула бровь.
– Совесть мучила?
– Наверное, и это тоже. – Шейн умолк, а потом добавил, – А ты, гм… так легко все воспринимаешь.
Роза высыпала в миску яичный порошок.
– Я же говорила, мне понравилось.
– Почему? Потому что это… необычно?
Она кивнула, отмеряя нужное количество воды и добавляя ее к смеси.
– Никакой ответственности. Никаких претензий. Только здесь и сейчас. И ты.
Шейн судорожно сглотнул. Он нащупал свою рубашку и натянул ее, словно она могла защитить его от пристального взгляда Розы.
– У тебя не будет неприятностей из-за того, что ты пропустишь свадьбу?
– Было бы хуже, если бы Милли ее пропустила, – радостно ответила Роза.
Чертовски верно.
Шейн застегнул пуговицы на рубашке одной рукой.
– Я не хочу яичницу, – сказал он. – Лучше выйду и снова попробую копать.
– Ничего не получится. Слишком сильный снег. Почему бы просто не расслабиться и не отдохнуть?
Шейн взглянул на Розу. Неужели она не понимает?
– Ну же, – сказала она, – садись и ешь. А потом, когда я вымою посуду, а ты вытрешь, если тебе так уж сильно захочется копать, я пойду с тобой.
Роза и печенья напекла, пока Шейн мылся под душем. Они съели яичницу, и Роза отыскала банку с вареньем к печенью. Но снять крышку ей не удалось.
Шейн тоже не думал, что сможет ее открыть, тем более, что одна рука у него не действовала. Но в конце концов у него получилось. Он зажал банку между коленями и здоровой рукой открутил крышку.
– Ура! – воскликнула Роза.
Обрадованный собственным достижением, Шейн усмехнулся в ответ и снова почувствовал электрическую искру, проскочившую между ними.
– Я возьму печенье с собой, – сказал он. – Пора идти копать.
Снег валил почти так же густо, как в прошлую ночь. Роза не отпустила Шейна одного. Они вышли вместе, печенье Шейн положил в пакет и засунул в карман.
Им понадобилось почти полчаса, чтобы добраться до грузовика. Подойдя ближе, Шейн обнаружил, что вся вчерашняя работа пошла насмарку. Снега намело еще больше, и теперь грузовик был засыпан почти по самую крышу кабины.
– Это невозможно, – сказала Роза. – Правда.
Но Шейн попытался. Он должен был попытаться. Все лучше, чем торчать в крохотной хижине наедине с Розой. Слушая ее пение. Глядя на ее походку. Видя ее улыбку.
Умирая от желания.
Сейчас Шейн был снаружи. На холоде.
Здесь ничего не могло произойти.
И не происходило до тех пор, пока он не остановился передохнуть. Обернувшись, он увидел, что Роза ему помогает.
Она снова очистила капот грузовика и теперь разгребала снег руками вокруг двери. Она честно пыталась помочь, и сейчас на ее волосах и ресницах снега было больше, чем где бы то ни было.
Встретившись взглядом с Шейном, Роза рассмеялась. Такой же смех Шейн слышал в памятный вечер в «Бочке», и от этого смеха по его телу прошла волна желания.
– Это безумие! – воскликнула Роза, когда ветер швырнул ей в лицо пригоршню снега. – Почему мы этим занимаемся? – Она рассмеялась снова и покачала головой. Прядь ее волос задела щеку Шейна.
– Потому что… – слова застряли у него в горле.
– Почему?
– Потому что иначе я сделал бы это. – Шейн отбросил лопату, сжал Розу в объятиях и поцеловал.
Он не мог удержаться. Искушение было слишком сильным. Желание было слишком сильным. А его воля – слишком слабой. Он окончательно потерял голову.
Все остальное не имело значения… кроме Розиного поцелуя.
Она была нежной.
Она была сладкой.
Она походила на один из своих цветков – хрупкая и податливая – и постепенно ее губы становились все более мягкими и зовущими.
Она не была требовательной и жадной, как другие девушки, стремящиеся продемонстрировать свою доступность.
