К тому времени, когда Шейн отыскал дорогу, снега намело дальше некуда. Остановившись, чтобы открыть ворота, Шейн всерьез испугался, что не сможет сдвинуться с места. Но новые покрышки, купленные осенью, стоили потраченных на них денег, и четырехколесный привод, которым Шейн почти не пользовался в своих поездках, себя оправдал.
Но все равно ему понадобилось больше часа, чтобы преодолеть участок, на который в хорошую погоду ушло бы не более пятнадцати минут. Однажды он чуть не свалился в кювет. Дважды пришлось отъезжать назад и взбираться на холм с разгона.
Один раз ему удалось. Второй раз – нет. Они почти добрались до места, когда удача его покинула.
Шейну пришлось остановится на середине склона и подняться пешком, чтоб убедиться, что он движется по дороге. Как только он вышел из машины, резкий порыв ветра швырнул ему в лицо охапку снега, словно пытаясь ослепить. Сгорбившись, Шейн засунул больную руку подмышку и полез вверх. Сзади доносился стук в окошко.
Опустив голову и надвинув шляпу как можно ниже, Шейн, не обращая внимания на стук, побрел навстречу ветру. Поднявшись на вершину горы, он уже начал склоняться к мысли, что ему стоило выбрать в качестве убежища более доступное место. Он подумывал о том, чтобы вернуться.
Один взгляд назад развеял эту идею. Грузовик был еле виден. Ветер почти замел проложенную им колею. Дорога позади машины различалась ничуть не лучше, чем впереди.
Шейн отвернулся и начал рассматривать то, что можно было увидеть вокруг. Большей частью пейзаж представлял собой сплошную белизну. Различив вдали несколько деревьев, Шейн попытался прикинуть, как относительно них проходит дорога. Сообразив, он повернулся и двинулся в обратный путь.
Милли прильнула лицом к стеклу. Она застучала снова.
Шейн покачал головой. Сейчас не время спорить.
Она что-то сказала, но ее голос был заглушен порывами ветра.
Шейн снова покачал головой. Он остановился не для того, чтобы разговаривать. Через полчаса эта дорога станет непроходимой. Черт, может, она уже непроходима.
Он влез в кабину, повернул ключ зажигания, прошептал молитву, опустил ногу на педаль газа и осторожно нажал, чтобы сдвинуться с места.
Он сдвинулся. Настолько, что боком заехал в кювет.
– Проклятье!
Шейну не надо было вылезать из машины, чтобы понять: сам он на дорогу не выберется. Даже если будет рыть снег несколько часов напролет. А он не может рыть несколько часов. Потому что палец болит.
Он шепотом выругался.
Стук в окно позади заставил его подскочить от неожиданности. Он вздохнул. Теперь у них есть целая вечность на разговоры.
Шейн вылез наружу и направился к кузову.
– Что?
– Мне нужно в туалет.
Он мрачно улыбнулся и обвел рукой белый пейзаж.
– Чувствуй себя как дома.
Милли вспыхнула.
– Ты хочешь сказать, что мы застряли?
Шейн нахмурился.
– Это временно.
– Как и мое похищение?
Шейн снова сгорбился под особенно сильным порывом ветра. Это не так, – убеждал он себя, вопреки обвиняющему взгляду ее ясных ореховых глаз.
– Вот именно, – грубо ответил он. Черт, уже угрызения совести начинаются. Она еще спасибо ему скажет. Разве он не спас ее от самой себя? Он ведь не виноват, что снег такой сильный.
– Идем, – сказал Шейн. – Мы сможем дойти пешком. В хижине есть ванная комната.
Милли выпрыгнула из кузова, встала рядом с ним по колено в снегу, и осмотрелась по сторонам.
– В какой хижине?
– Вон там. Над дорогой, – рассеянно ответил Шейн.
Она посмотрела на падающий снег.
– Какой дорогой?
Шейн скрипнул зубами.
– Идем. Я покажу. – Он взял ее здоровой рукой за локоть и подтолкнул в нужном направлении.
– А в этой хижине есть обогреватель?
– Да.
Естественно, он был сломан. А еще, как выяснил Шейн, когда они наконец доковыляли до дома, не было
