десяток, в мешковатой футболке и поношенных джинсах, непокорные курчавые волосы выбились из хвоста, и ни капли косметики на лице.
Бесполезно. Тягаться с китаянкой мне было не по силам. Я безнадежно проигрывала и прекрасно понимала это, но призвала на помощь чувство собственного достоинства — точнее, то, что от него осталось после того, как мое белье разлетелось по тротуару перед зданием вокзала Келети через десять минут после прибытия в город. Вздернув подбородок, я зашагала к Дрейку, пытаясь унять восторги некоторых интимных частей моего тела.
— По-моему, это мое, — обратилась я к нему и протянула руку.
Глубоко в его изумрудных глазах полыхнул огонь, но я смотрела на его руку, не желая вновь оказаться в ловушке. Мне прекрасно было известно, каким могуществом он обладает.
— Красивое белье. У тебя превосходный вкус, — несколько хрипло заметил Дрейк, отдавая мне трусики. — «Виктория Сикрет»?
— Нет, — ответила я, позволив себе на миг встретиться с ним взглядом. Клянусь, я заметила тонкую струйку дыма, вырвавшуюся из его ноздри. — «Салон белья Грязной Нелли»[2] . Портленд, Орегон. Спасибо. До свидания.
Он склонил голову набок. Я развернулась, не обращая внимания на презрительное выражение лица женщины, и отправилась к Джиму, сторожившему мой несчастный чемодан. Стоянка такси опустела; пока я охотилась за своим бельем, пожилая пара уехала.
— Ничего не говори, — предупредила я Джима, присаживаясь на корточки рядом с чемоданом и засовывая внутрь трусы и амулет. Я несколько раз проверила молнию, удивляясь, каким образом цыганам удалось открыть замок; очевидно, он был совсем хлипким. Рядом затормозило такси. — Просто молчи, понятно?
— Я? Да я ничего и не говорю.
Я ждала. Джим жил у меня больше месяца, я знала, что он совершенно не в состоянии оставить без комментария такое унизительное, кошмарное происшествие, как приземление моих трусов на ногу моего бывшего любовника.
— Но если бы я хотел что-то сказать, это было бы нечто вроде: «Ну ты и обделалась!»
Лимузин пронесся мимо нас, негромко урча мощным мотором; слава богу, тонированные стекла скрыли от меня лицо Дрейка, на котором, без сомнения, отражалась смесь насмешки и удивления. Но мне не нужно было видеть его лицо, чтобы понять, что он на меня смотрит. Я чувствовала это. Когда ты являешься объектом внимания дракона, волосы у тебя на затылке сами собой встают дыбом.
Глава вторая
— Никаких разговоров в такси, — вполголоса напомнила я Джиму, вытаскивая из бокового кармана сумки венгерский разговорник. Полистав книжку, я нашла раздел «Транспорт» и наклонилась к окошку автомобиля, чтобы сказать шоферу, куда мне нужно ехать. — Так, посмотрим… Скажите, пожалуйста, где почтовое отделение. Скажите, пожалуйста, где автовокзал. Скажите, пожалуйста, где интернет-кафе. Ох, да что же это такое! Боже, я думала, здесь найдется обычная фраза вроде «Отвезите меня, пожалуйста, в отель бла-бла-бла». Но нет, это было бы слишком просто!
— Я не знаю отеля «Бла-бла-бла», но может быть, его построили недавно? — донесся до меня голос с легким акцентом. Французским акцентом.
Я выронила книжку и с раскрытым ртом уставилась на таксиста. За рулем сидел темноволосый мужчина средних лет, и при виде его дружелюбной улыбки мне захотелось прыгать от радости.
— Рене! Как? Ты… но это же… ты же живешь в Париже…
— Вот это клево! — прогнусил Джим. Он оттолкнул меня и, поставив лапы на дверцу, пару раз как следует лизнул Рене в лицо. — Благодарение богу, ты здесь. У нее уже все идет наперекосяк, а ведь мы только что приехали.
— Джим! Рад снова тебя видеть. Спасибо за открытку из Орегона. Я не знал, что ты умеешь писать.
Джим бросил на меня неприязненный взгляд.
— Больше не умею — с тех пор, как потерял палец. Я диктовал, а Эшлинг писала.
Рене перегнулся через спинку сиденья и открыл заднюю дверцу. Я встряхнула головой в полной растерянности:
— Ничего не понимаю. Ты же работаешь в Париже. А это Будапешт. Эти города находятся очень далеко друг от друга.
Джим запрыгнул в машину. Я по-прежнему стояла на тротуаре, сжимая ручку чемодана, и у моих ног шелестел страницами разговорник. Рене ухмыльнулся, вылез из автомобиля и, осторожно расцепив мои пальцы, забрал чемодан и положил его в багажник.
— Мой двоюродный брат Бела работает таксистом здесь, в Будапеште. У него внезапно пошли камни из почек, а это очень больно, так что в ближайшие две недели он не сможет садиться за руль. Я его замещаю.
— Замещаешь? — тупо повторила я, подбирая разговорник и позволяя Рене усадить себя в такси. Джим высунул голову в окно; к счастью, при этом его слюни стекали наружу, а не на грудь, как обычно. — Погоди-ка минутку. Ты же говорил, что в августе едешь в отпуск с семьей? Почему тогда ты работаешь?
Рене в очередной раз ухмыльнулся, садясь на свое место и тщательно пристегиваясь. Я поспешила последовать его примеру. Мне уже приходилось ездить с Рене, и я знала, что больше всего он любит гонять по городу на безумной скорости; при этом пассажиров обычно швыряет из стороны в сторону.
—
Я откинулась на раскаленную спинку сиденья из кожзаменителя, а Рене устремился в гущу движения.
— Ну что ж, не могу описать, как я рада тебя встретить. У меня сегодня был ужасный день, просто ад какой-то.
— Хм, — громко произнес Джим, втягивая голову в салон и окидывая меня раздраженным взглядом.
— Извини. Плохой день, короче. Сначала воры пытались стащить у меня предмет, который я везу, потом…
— Дрейк в Будапеште, — сообщил Джим и снова высунул голову в окно. — Она увидела его с другой девчонкой, и у нее крыша поехала.
Я ущипнула Джима за лохматую задницу, а у Рене перехватило дыхание.
— Дрейк? Виверн зеленых драконов?
— Именно он, и крыша у меня никуда не поехала. — Я взглянула в окно, рассеянно прикусив губу; мы проезжали вдоль прекрасных старинных зданий из белого камня. — Ты случайно не знаешь, что он здесь делает, Рене? Удивительный поворот судьбы — ты, он, я и Джим снова оказались в одном месте в одно время.
Рене посмотрел на меня в зеркало заднего вида, и наши взгляды на миг встретились. Он легко, но очень выразительно пожал плечами — этот типичный французский жест был мне уже знаком.
— Судьба — такая загадочная штука,
— Не он мой супруг, а я — его, — горько возразила я, глядя в окно на город. Я во второй раз оказалась за границей и была восхищена Будапештом. Мы проезжали мимо памятников архитектуры, небольших зеленых скверов, окруженных коваными железными оградами, по многолюдным проспектам со множеством магазинов, миновали пару пешеходных улиц и несметное количество церквей. Все было такое
