строго относилась к своим фаворитам, к их увлечениям. Их зорко стерегли со всех сторон, и несчастные любовники императрицы жили, как в клетке. Они не могли выйти из дворца и каждую минуту обязаны были предстать перед взором своей повелительницы по первому ее требованию. Временный никого не принимал и ни у кого не бывал. В гости мог идти только с разрешения императрицы. Словом, фаворит был совершенно в положении одалиски из турецких султанских гаремов. Екатерина покупала его и требовала, чтобы вещь всецело принадлежала ей одной. Она не выносила даже минутной разлуки с любовником. Однажды Великая княгиня Мария Федоровна пригласила Корсакова к себе. Царица страшно разгневалась, сказала ей, чтобы она никогда не смела больше этого делать. Она вообразила, что Корсаков понравился Великой княгине, которая, как известно, отличалась буржуазными добродетелями.
Увлекаясь фаворитами, Екатерина не забывала и о делах. Она сделалась очень деспотичной, управляла без министров, изменяла решения Безбородко и Панина, отняла у Павла Петровича его детей и сама их воспитывала. Дети росли в атмосфере преступлений и интриг. И ничего удивительного, что оба они своим поведением дали себя увлечь в заговор против отца, который был нечаянно убит фаворитами Екатерины, как Петр III.
Все фавориты Екатерины были богатырского сложения, сильные, здоровые, цветущие молодые люди.
Павел Петрович сознавал весь позор своей матери, и не раз у него происходили с ней ссоры. Он увлекся фрейлиной Нелидовой, и мать призвала его к себе.
– Как ты можешь изменять такому ангелу, как твоя жена?
Павел расхохотался.
– Что я слышу? – с горечью ответил он. – Вы проповедуете мне мораль? Вы, меняющая флигель- адъютантов как перчатки…
– Вон! Уходите или я прикажу вас арестовать! – кричала Екатерина, задыхаясь от злобы. – Ты забываешь, что ты мне сын!
– Я этого никогда не знал, – ответил Павел.
После этого Екатерина составила завещание, которым лишала сына Павла права на престол. Своим преемником она назначила старшего внука Александра. Но после ее смерти Панин, любивший своего воспитанника, уничтожил это завещание. Это не мешало Александру, знавшему о воле императрицы, смотреть на отца, как на узурпатора, незаконно завладевшего престолом.
Французская революция безумно испугала Екатерину. Ей повсюду в России мерещилась гидра санкюлотства. В царстве российском не прекращались бунты и мятежи. Ежедневно Шелковский открывал новые заговоры. По совету Потемкина были усилены строгости. Каждое свободное слово встречало преследования. Крепостное право дошло до высшего развития. Ведь это вырвавшиеся на волю рабы сделали во Франции революцию…
Сердце Екатерины было надломлено странной двойственностью. В письмах к Дидро и Вольтеру она превозносила свободу, а на деле преследовала ее. Фавориты ее не удовлетворяли, она вечно искала чего- то новенького в высших наслаждениях ума и в грубых проявлениях инстинктов.
В 1780 году Потемкин случайно увидел красавца Ланского и представил его императрице. По наружности он был похож на Гамлета. Мечтательные голубые глаза, полные глубокой грусти, останавливающие внимание каждого. Может быть, в них таилось предчувствие тяжелой участи, ожидавшей его. Юное безбородое лицо ослепительной белизны с румянцем, коралловый ротик, белокурые волосы и правильные черные брови делали его похожим на девочку. Но при этом он был высокого роста, с хорошо развитыми бедрами и широкими плечами.
Такие искаженные херувимские лица не всем женщинам нравились. Екатерина всегда любила мужественность в лице. Но для разнообразия отчего не взять на некоторое время хорошенького, женоподобного мальчика двадцати лет? Помимо него у нее были Панин, Потемкин, Безбородко, Корсаков и Хвостов, лица которых далеко не напоминали девочек. Корсаков был удален, а Ланской не посмел отказаться от милости своей государыни, он был слишком хорошим верноподданным, чтобы ослушаться, хотя стыдился положения царского наложника. К тому же мальчикам его лет всегда нравятся женщины постарше. Екатерина ему нравилась, но он любил ее за материнскую заботливость.
Весна расцвела в душе стареющей царицы. Этот нежный стыдливый цветочек заставлял ее забывать о призраках революции, о польских делах, об индийском походе, которым бредил Потемкин.
Может быть, Ланской был самой поэтичной, изящной ее любовью после Понятовского.
Все ее другие фавориты были грубыми животными, а этот провинциал своей неискушенностью и незнанием жизни будил в ее огрубевшей душе чистые чувства. С ним чувственная, сладострастная императрица молодела, как Давид с Авизагой.
Ланской до Екатерины знал много женщин, а может быть, и совсем их не знал. И, вероятно, поэтому он был с Екатериной нежен, как сын, и это ее бесконечно трогало.
– Зоренька моя, – называл он ее, как все фавориты. Екатерина любила это слово, говорившее ее любовникам о том, что заря фортуны взошла для них только с ее любовью.
Ланского она держала взаперти, охраняя его, как восточный султан свою любимую одалиску, от взоров придворных дам, даже от пробир-дамы графини Брюсс. При дворе было так много искусительниц. Одна только фрейлина Протасова внушала ей доверие.
Она окружила Ланского неслыханной роскошью. Это единственный из фаворитов, который не вмешивался в политику и отказывался от влияния, чинов и орденов, хотя Екатерина вынудила его принять от нее гвардейский титул, огромные земли, десятки тысяч крепостных и чин флигель-адъютанта.
Ланской так привязал ее к себе своей нежностью, что она часто плакала, склонившись к нему на плечо.
– Хочу с тобой выплакать все обиды, которые от других вытерпела, – говорила она.
Наконец Екатерина решила, что такой любви больше не найдет. Она уже была стара. Сердце ее уже устало от вечных исканий, а все-таки не находило никогда удовлетворения. Ей казалось, что теперь она его нашла.
Неожиданно она заявила Потемкину, что хочет выйти замуж, чтобы окончательно привязать Ланского к себе и отплатить ему таким достойным образом за его верность и преданность.
