льняное полотенце.
Плам поблагодарила и вытерла глаза, смаргивая остатки едкого мыла.
— Думаю, пытки в наше время не одобряются, тетя.
Том начала поливать из кувшина волосы Плам. Эдна под шумок сбежала.
— Ты прекрасно понимаешь, что на самом деле я не собираюсь их пытать. Просто хочу понять, насколько плохо даже думать об этом. Причем с огромным удовольствием и даже наслаждением. Плохо ли с радостью представлять себе самые разнообразные пытки, которым хочется подвергнуть детей, пытающихся (и должна заметить, довольно успешно) разрушить наш брак, или же это естественное течение событий после только что проведенного вечера? Спасибо, дорогая, кажется, я их промыла. Эдна что, ушла?
— Да, несколько минут назад. По-моему, тебе пора подыскивать новую горничную. Эта не особенно рвется тебе прислуживать.
Плам не увидела усмешки Том, но хорошо ее услышала.
— Ммм.
— А что до твоих мыслей про пытки, я думаю, ты слишком остро реагируешь. Не так уж все это было ужасно. — Том села за небольшой письменный столик и начала лениво перебирать тетрадки и бумаги тетки.
Плам повернулась в своей ванне и посмотрела на племянницу.
— Слишком остро реагирую? Не так ужасно? Ты что, окончательно выжила из ума?
— Это вряд ли, — ответила Том, вытащив откуда-то из глубины стола маленький томик в кожаном красном переплете, и с улыбкой взглянула на тетку. — Да, с поросенком получился перебор, но после быка в холле ты могла бы и не удивляться поросенку в столовой.
— Единственный поросенок, которого я согласна видеть в доме, это жареный, с яблоком во рту! — едко бросила Плам, быстро закончив мытье и вытираясь перед холодным камином — день был слишком жаркий, чтобы разжигать огонь даже ради принятия ванны. — То, что они специально приволокли поросенка в дом, после того как я им это запретила… — Плам надолго замолчала, пытаясь проглотить гневные слова, рвавшиеся с языка. Какой смысл разглагольствовать перед Том, если это ничего не изменит? Плам надела свой поношенный пеньюар и села перед открытым окном, чтобы высушить волосы. — Я просто хочу услышать ответ на вопрос.
— На какой вопрос? — рассеянно спросила Том, поглощенная книгой.
— Как мне достучаться до детей? Они вообще со мной не считаются, а Гарри ясно дал понять, что вверяет их мне и рассчитывает, что я сделаю из этих диких, безрассудных сорванцов вежливых леди и джентльменов. Но эта задача с каждым часом кажется мне все более и более невыполнимой.
— Ах это. — Том перевернула страницу и замурлыкала что-то себе под нос.
— Это очень серьезно, Том. Сегодняшний обед оказался идеальным доказательством того, что я не подхожу на роль матери. А если Гарри решит, что я не в состоянии обуздать уже имеющихся детей, то ни за что не подарит мне собственных.
— Ммм, — протянула Том и вскинула брови, перевернув страницу.
Плам отложила полотенце и начала расчесывать спутавшиеся длинные черные пряди. У нее были настолько густые волосы, что расчесывание их после мытья превращалось в утомительную работу, но все же легче сделать это, пока они влажные. Высыхая, волосы спутывались окончательно.
— И если поросенка в столовой и визжащих, гоняющихся за ним детей было недостаточно, чтобы убедить Гарри, какая я бестолковая мать, то все остальное его точно убедило.
— Да, но Гарри сам сказал, что обои нужно переклеивать.
Плам снова вспомнила сцену во время обеда и вздохнула. Во всем было виновато картофельное пюре. Велев выгнать поросенка, который («Он просто вошел за мной следом, честно!») прибежал в столовую вслед за Эндрю, Плам сумела без особой суеты рассадить всех по местам, а нотацию, которую мучительно хотела прочитать детям, отложила на потом, когда на нее не будут смотреть карие глаза Гарри. Она отняла у Мактавиша дохлую змею и усадила его рядом с собой на стул с горой подушек, а остальным детям позволила выбирать места самостоятельно. Том села по левую руку от Гарри, а Темпл — напротив Мактавиша, справа от Том.
— Ну разве это не чудесно? — спросила Плам, улыбаясь всем сразу и радуясь, что у детей есть хоть какое-то представление о приличных манерах за столом. Ей даже в голову не пришло, что, питаясь исключительно в детской, они просто онемели при виде огромного выбора блюд, заказанных Плам к первому семейному обеду. — Мы сидим здесь все вместе, одна большая счастливая семья.
Гарри, пронзительно глядевший на детей, кивнул, не сказав ни слова. От этого безмолвного кивка сердце Плам слегка упало. Очевидно, его пошатнувшаяся вера в нее так и не восстановилась после инцидента с садовым сараем. Но обед докажет Гарри, что он ошибается и зря сомневается в ее способностях стать матерью. Она продолжала улыбаться, пока Хуан и его лакеи изящно скользили вокруг стола, помогая детям.
— Диггер, не будь свиньей. Оставь и другим, — сказала Индия, когда ее брат схватил сразу четвертину каплуна и плюхнул себе на тарелку.
Плам, внимательно следившая за любыми признаками проявления недовольства, заметила, как Гарри нахмурился, глядя на сына, и быстро вмешалась, прежде чем он успел произнести хоть слово.
— Какой хороший аппетит, Диггер! — воскликнула она, махнув Бену, лакею, разносившему каплуна. — Я уверена, повар обрадуется, когда узнает, что тебе так понравился обед.
— Ха! — фыркнула Индия и взяла с блюда небольшое крылышко, многозначительно посмотрев на Диггера.
— Сама «ха», — огрызнулся Диггер и запихал в рот целую булочку. Гарри, как раз повернувшийся, чтобы положить себе кусочек от оставшегося каплуна, не заметил этого весьма впечатляющего события. Но не увидеть раздувшихся щек мальчика и крошек, полетевших на скатерть, он просто не мог.
Плам чуть мозги не сломала, пытаясь придумать, чем отвлечь Гарри от наследника, как питон заглатывавшего большие куски хлеба. Положив себе ложку картофельного пюре, она, не подумав о возможных последствиях такого опрометчивого замечания, воскликнула:
— Картофельное пюре! Когда я была девочкой, моя сестра развлекала меня, делая из картофельного пюре маленькие скульптуры. Я до сих пор помню, как она вылепила из картошки Давида Микеланджело.
Плам стала поливать пюре и каплуна подливкой. На нее уставились восемь пар глаз, причем пять из них, вдруг загоревшись, разом повернулись к лакею, разносившему картофельное пюре. Началась небольшая потасовка зато, кого обслужить первым, но Гарри положил ей конец, рявкнув:
— А ну все сели на место!
— Дети, пожалуйста, — взмолилась Плам, с беспокойством поглядев на хмурое лицо Гарри.
Похоже, он рассердился не на шутку. И Плам поспешно кинулась исправлять поведение детей до того, как Гарри скажет, что это просто невыносимо.
— Эндрю, дорогой, джентльмен не бьет леди по руке, даже если она ткнула в него вилкой. Энн, не нужно тыкать в людей столовыми приборами, даже если эти люди ближе к картофельному пюре, чем ты. Диггер, почему ты не дождался, когда твой отец прочтет молитву… о, ладно. Уильям, принесите, пожалуйста, еще свеклы. Кажется, лорду Марстону она понравилась.
Гарри с недоверием смотрел на гору еды на тарелке своего сына. Свекла венчала холм из картофельного пюре, разложенного вокруг огромного куска каплуна на фасолевом поле.
— Растущие мальчики всегда много едят, — жалко улыбнувшись, сказала Плам и мысленно вознесла хвалу звездам, что не заказала еще три блюда.
— И свиньи тоже, — пробормотала Индия.
— Я не свинья! — проворчал Диггер, оскорбленно взглянув на сестру. — Забери свои слова обратно.
— Конечно, ты не свинья, — кинулась успокаивать его Плам. — Юные леди едят не так много, как юные джентльмены…
— А вот и нет! Свинья, свинья, свинья! — заявила Индия, прищурившись на Диггера.
Плам, одним глазом глядя на все усиливающуюся мрачность Гарри, кашлянула.
— Дети. Сегодня наш первый день вместе…
