Сокровище магов

— Петушок, подземелья не разговаривают сами с собой. Спусти-ка туда верёвку!

— Дед Чудо! Дед Чудо! — воскликнули в один голос Павлик и Белобрысик.

Дед Чудо вздрогнул и, приставив руку козырьком, всмотрелся в темноту. Затем всплеснул руками, накло­нился над люком и крикнул:

— Ребята, вытаскивайте их скорее. Живо! Это они!..

Грянуло ура, когда Павлик появился из люка — выпачканный в грязи, исцарапанный, бледный, но с сияющим взглядом. Такое же ура встретило и Белобрысика, и Элку, и остальных.

Дед Чудо стоял посреди большой комнаты Радана с медной утварью и резной отделкой. Вокруг него бы­ла молодёжь из лагеря «Костёр».

Павлик кинулся к нему со слезами на глазах. Дед Чудо отечески обнял его и искоса взглянул на руково­дителя лагеря, который стоял, тоже растроганный до слёз, возле сияющего профессора Иванова. Они только что вошли со двора. Перед ним уже стоял Белобрысик.

— Вас будут судить, слышишь! — крикнул Па­влику один из мальчиков. — Так решил Совет.

Этот крик слышали все, и на мгновение наступила тишина.

Павлик остановился на полпути между дедом Чудо и группой вокруг руководителя лагеря. Обращаясь к мальчику, который крикнул, Павлик громко сказал:

— Пускай нас судят! Это правильно!

Он сделал ещё несколько шагов и стал смирно пе­ред руководителем.

— Товарищ Любомиров, пусть первые мои слова к вам будут просьбой. Я прошу меня простить. Прошу позволить мне сказать вам, что во всём виноват я и в то же время позвольте мне сказать, что я по настоящему рад, потому что могу рассчитывать на вашу спра­ведливость.

Дед Чудо стал между ними и дал знак молчать.

— Судья будет справедлив, — сказал он, — винов­ный будет честен, и все здесь будут довольны и сча­стливы.

Медведь возвышался над молодёжью и, растрогав­шись, растирал по лицу струящиеся слёзы. Судя по его взгляду, и он хотел сказать: «простите меня».

Профессор Мартинов положил руку ему на плечо и дружески его похлопал. Медведь взглянул на него с благодарностью.

— Пусть всё служит им, — сказал профессор, ука­зывая на молодёжь, — и наши ошибки, и наши успе­хи — для них.

* * *

День угасал. Тихая летняя родопская ночь надви­галась с шёпотом, утопая в сиянии над притихшей для отдыха пестроцветной землёй.

Над лагерем «Костёр», вместе с хлопаньем разве­вающегося на мачте национального флага, звучал го­лос Элки, которая, со всем коллективом геологической экспедиции, пришла на торжественный вечер. На трибуне, среди профессоров, сидели рядом старший геолог Петров с перевязанным плечом, Благой с четырьмя детишками, дед Чудо, члены экспедиции и воспитатели из лагеря.

Элка декламировала известное стихотворение Младена Исаева. Её голос, горячий, нежный, ласкал как вечерний ветерок, а голубые глаза, устремлённые в пер­вый ряд, где сидели один возле другого Белобрысик и Павлик, были восторжены и светлы как летняя ночь, как её сердце, горящее первыми восторгами очарования.

В Болгарии родной и сердцу милой,
где мир и красота царят,
расправив крылья, юность с новой силой
в просторы устремляет взгляд.

Сияла луна, выплывая над Родопой. В её бледном лучистом свете издали выглядывал Хем. И как в ста­ринной легенде, он пытался разглядеть влюбленным взглядом, почему Родопа так лучезарна в эту ночь, по­чему так нежно трепещут звёзды над нею, почему вме­сто вздохов к нему доносится её очаровательная улыбка.

Старый Хем не мог понять, что в Родопе бьется новое сердце, юное сердце Болгарии.

,

Примечания

1

Веркович издал сборники: «Народные песни македонских болгар» (Белград 1860) и «Веда Словена» — болгарские древние народные песни (часть I,Белград, 1874 г., ч. II, Петербург, 1881 г.).

2

Железная шапка — ближайшие к поверхности слои.

3

Аллах велик, (тур.).