Он обязан сделать так, чтобы смерть этих рыбаков, пахарей, виноградарей, маслоделов не стала напрасной. Он знал, что скорым маршем идут к Скавеллу и другие войска, три Вольные роты с дальнего юга, где, в отличие от северного побережья, изредка появлялись пиратские корабли. Ещё одна рота спешила с крайнего востока, где охраняла побережье пролива, отделявшего Кинт Ближний от Салладора. Там тоже время от времени появлялись любители попробовать крепость замков, хранящих аррасские богатства.
Но эти три роты не успеют. В лучшем случае появятся уже под конец, когда всё станет ясно. На них нечего даже и рассчитывать.
Фесс стоял неподвижно на невысоком холме, возле клетки с кошками. Пленники некроманта притихли, перестали мяукать, словно чувствуя приближение беды. С холма, возвышавшегося на самой окраине Скавелла, рядом с ведущим к границе Змеиных лесов трактом, была хорошо видна гавань, тихая и пустынная, только десятка два старых баркасов сгрудились в дальнем углу, невдалеке от входа. На них копошились какие-то люди, время от времени, несмотря на утро, мелькали огоньки факелов.
К некроманту подошли Император и Сеамни. Дану осунулась, щёки ввалились, глаза лихорадочно блестели.
– Что с тобой? – пристально взглянул на неё Фесс.
– Память о Деревянном Мече не возвращается так просто, – тихо ответила Сеамни, зябко вздрагивая, словно под ледяным ветром.
– Ты хочешь вызвать силу Деревянного Меча? – опешил некромант. – Но он же…
– Я догадалась, что он у тебя, Фесс, – прежним тихим, бесцветным голосом произнесла Тайде. – Я почувствовала это сразу же. Иммельсторн хитро спрятан, но мне достаточно и той тени, что осталась. Я постараюсь использовать всё, что только смогу. Нет, нет, даже и не предлагай, я избавилась от этой отравы и больше не хочу его касаться, Иммельсторн – горе и проклятие моего народа, именно он едва не привёл народ Дану к полной и окончательной гибели. Я не хочу даже видеть его, но сейчас, в час нужды, мне придётся принять прежний вид – вид Тайде-мстительницы… и, поверь, мне будет очень больно, когда я это сделаю.
Император угрюмо кивнул.
– Это не наша война, Фесс, но мы должны победить. Империя там, где её Император, а Мельинская империя никогда не отступала без боя. Ты уверен, что мы сможем покинуть Эвиал и вернуться домой?
Фесс кивнул.
– У меня нет сомнений, мой Император. Заклятье насторожено и готово к немедленному действию. Сеамни Оэктаканн сумеет им воспользоваться.
– Ты по-прежнему не хочешь возвращаться с нами? Некромант вновь наклонил голову.
– Мельин – мой мир, но и Эвиал тоже. Я не могу оставить его один на один с тем врагом, что стоит за спиной Клешней.
– Ты уверен, что справишься?
– Кто ж может быть в этом уверен? По крайней мере, я попытаюсь. Это будет достойное дело для мага Долины.
Император с некоторым раздражением пожал плечами.
– Я не настолько хорошо разбираюсь в магии, но могу сказать – это страшный враг, Фесс. Ты просто сложишь свою голову, а Мельин, который тоже нуждается в твоей помощи…
Сеамни коснулась императорских лат, и правитель Мельина тотчас осёкся.
– Он сделал свой выбор, Гвин, точно так же, как и ты сделал свой, – проговорила Дану. – Давай переживём сегодняшний день, и тогда…
– Мастер! Великий Мастер! – завопил Фейруз.
Мальчишка был безмерно счастлив, когда его Великий Мастер вернулся. После этого Фейруз, похоже, окончательно уверовал в то, что некроманту по силам любое чародейство. Фессу, если честно, было просто не до него, и Фейруз наравне с остальными «Слонами» рыл землю и вкапывал колья. К некромантии Фессу подпускать его не хотелось – если последует ответный удар, у мальчишки будет больше шансов уцелеть. В конце концов, ноги длинные и бегает быстро – авось спасётся, если дела тут, в Скавелле, пойдут совсем плохо.
– Что тебе?
– Великий Мастер… они… они идут.
– Что?! – опешил Фесс. Утренний горизонт был чист и безмятежен, ни облачка, никакой дымки, видно на много лиг – и никакого следа кораблей имперского флота.
– Они идут, – упрямо повторил мальчишка. – Я чую. Они от всех прикрываются, даже от вас, Великий Мастер. Но я-то учение помню! Старшая нам много чего говорила. Не из Книги, а так…
– Интересно, что ж это было за учение, – пробормотал себе под нос некромант. – Уж не из наследства ли этих пятиногов, чтоб им пусто и в посмертии было?
– Они идут, мастер. Они уже совсем близко, – Фей-руза била крупная дрожь. – Вот-вот вынырнут…
– Вы… – начал некромант, и тут они действительно вынырнули.
Очевидно, на подходе их прикрывало какое-то чародейство, но недостаточно сильное. Не настоящее заклятье невидимости, то, что развеялось, не выдержав тысяч пристальных взглядов, до рези всматривавшихся в пустынный горизонт. Взгляд человека, ожидающего врага и готового до последней капли крови защищать свой дом, – тоже немалая сила.
Они выныривали из завесы, десятки кораблей, движущихся чёткими, ровными рядами. Неправдоподобно ровными. Было в этом движении что-то неживое, механическое, мёртвое, словно какой-то исполин затеял игру в солдатики, изобразив море при помощи голубого шёлка, равнину – складками зелёного бархата, и сам город Скавелл – белыми, розовыми и коричневатыми коробочками. Фессу доводилось слыхать о таких играх. Многие правители развлекались ею, передвигая искусно выполненные полки оловянных солдатиков по картам, зачастую – с рельефными горами и реками.
Правда, на сей раз все солдатики были живыми. И коробочкам-домам предстояло вспыхнуть самым настоящим огнём. Мельком Фесс подумал, что от метаемых корабельными катапультами камней и ядер не спасут никакие щиты; галеры могут неторопливо расстреливать защитников Скавелла, пока не заставят аррасцев покинуть город.
Его взгляд упал на встрепенувшихся и принявшихся метаться по клетке кошек. Ничего не поделаешь, лилейностью придётся пожертвовать. Принцип меньшего зла. Хотя, если разобраться, те, кто сейчас ворочает вёслами галер или стоит у руля галеонов, или даже те, кто уже успел облачиться в доспехи, они тоже не виноваты. Они не исчадия зла. Они просто попали под власть Сущности. Но тем не менее их придётся теперь убивать – без гнева и ярости, просто потому, что они зашли слишком далеко.
Десятки галер. Сотни. Фесс знал, что дозорные считают, но знал также и то, что его собственное видение не показало ему всего. Море стало черно от чужих парусов, флот Империи заполнил всё до самого горизонта. Никак не меньше пяти сотен тяжёлых судов, каждое с пятью рядами вёсел, поднимающее никак не меньше двухсот полностью вооружённых панцирников, помимо команды и гребцов. И, разумеется, полный набор военных машин – катапульт, баллист, требушетов…
Разумеется, всё это несметное скопище кораблей не могло разом войти в сравнительно небольшую гавань Скавелла. Головные галеры спустили паруса и пошли на вёслах. Одновременно протиснуться в горло скавеллской гавани смогли бы не больше трёх тяжёлых кораблей, а скорее всего – и вовсе два, если не рисковать сломать вёсла и Проломить борта.
Похоже, флотоводцы Клешней рассуждали так же. Любо-дорого было посмотреть, как галеры на ходу перестраивались в колонну по два. Крылья боевого порядка одновременно расходились далеко вправо и влево, и у Фесса защцемило в груди от нехорошего предчувствия – а что, если имперцы начнут высаживаться одновременно и восточнее и западнее городка? Что, если-таки рискнут? Даже простые лодки смогут перевезти какое-то количество воинов. А после Арвеста Фесс не сомневался, что даже десяток солдат в Шипастых доспехах с нелепыми на первый взгляд косами умеют обратить в бегство сотню противников. Но нет – главные силы чёрного флота просто останавливались, не нарушая строя, ожидая, пока авангард Закрепится в глубокой, удобной гавани. Потом можно будет пришвартоваться борт к борту и выгрузить всё войско. Над Скавеллом запели рога. Давным-давно не звучавшие Рога Морской Беды, долженствующие предупреждать о набеге пиратов. Засуетились крошечные фигурки нa рыбачьих баркасах.
