Марксом была давнишняя связь. И самое главное: между Зондербундом Виллиха — Шаппера и Союзом коммунистов Маркса — Энгельса нет никакой разницы22. Так излагал суть дела Штибер.
И все это тотчас становилось известно Марксу в Лондоне. Он внимательно читал «Кёльнише цайтунг», подробно освещавшую процесс, и почти ежедневно получал письма от своего доверенного источника, члена Союза коммунистов, адвоката А. Бермбаха, крутившегося в высших судебных сферах. Послания от него доставляли через надежных людей.
Штибер в каждом выступлении выдвигал все новые улики. Чтобы адвокаты их могли опровергнуть, им нужны были доказательные документы. И как можно скорее. Все зависело от Маркса и Энгельса. Прочитав очередное сообщение в газетах и получив информацию от Бермбаха, они немедленно вырабатывали стратегию ответного удара и пересылали в Кёльн достоверные документы с письмом, отвечавшим на вопрос, как действовать. Люди Штибера перекрывали адреса доставки марксовской почты, а она находила новых адресатов. Этим занимался талантливый конспиратор Энгельс, его тайный список насчитывал 13 адресов: почта из Лондона приходила коммерсантам и предпринимателям через Париж, Франкфурт, Лейпциг, Гамбург вместе о грузом или прейскурантами цен. От них послания Маркса доставлялись адвокатам. Эти каналы связи использовались в девяти случаях, и полицейские чиновники вставали уже перед фактом.
Тому, как действовал Маркс с соратниками, могла позавидовать самая профессиональная оперативная полицейская группа. Благодаря Женни — верной жене диссидента и революционера Маркса — можно хорошо ощутить тот интеллектуальный и эмоциональный накал, что сопровождал поединок Штибера и марксистов: «Вы, конечно, понимаете, что «партия Маркса» работает днем и ночью, работает головой, руками и ногами... Все утверждения полиции чистейшая ложь. Она крадет, подделывает, взламывает письменные столы, приносит лжеприсяги, лжесвидетельствует и, вдобавок ко всему, считает, что ей все дозволено по отношению к коммунистам, которые стоят вне общества! Буквально волосы дыбом становятся от всего этого и от той манеры, с какой самая подлая из полиций присваивает себе все функции прокуратуры... Все доказательства того, что это фальсификация, надо было доставлять отсюда. Моему мужу приходилось, таким образом, работать днем и ночью. Чтобы разоблачить совершенный полицией подлог, надо было представить официально заверенные свидетельские показания трактирщиков (по мнению полиции, в трактирах проходили заседания коммунистов. — Э. М.), а также официально удостоверенные образцы почерков мнимых составителей протоколов — Либкнехта и Рингса. А затем все документы, переписанные в шести-восьми экземплярах, надо было отправлять в Кёльн самыми различными путями... так как все письма на имя моего мужа, так же как и письма отсюда в Кёльн, вскрываются и перехватываются»23.
И настал момент, когда Штибер бросил судьям главную карту — книгу протоколов «партии Маркса». Это была толстенная тетрадь со сводками полиции о «заседаниях» марксистской партии. Их автором- организатором был все тот же Флери, лучший агент Штибера.
Он-то никакого отношения к окружению Маркса не имел. Но тогда откуда такая осведомленность о форме и содержании протоколов заседания союза? А это заслуга уже другого агента Штибера — Гирша, которого Флери и заставил поработать над протоколами. Этот Гирш, торговый служащий из Гамбурга, примкнувший там к демократам, потом уехал в Лондон и вступил в Просветительское общество немецких рабочих, которое тогда тяготело к сектантской фракции Виллиха — Шапера. И тут же предложил себя прусской полиции через секретаря германского посольства. Причина: материально стеснен, денег надо. Штибер сначала проверял его на мелких поручениях, потом задания усложнял, растил агента. И вот, наконец, ответственное дело: проникнуть в Союз коммунистов. Гирш разыграл целую комбинацию, поссорился с Виллихом, вышел из Просветительского общества и обратился в округ Маркса о просьбой о приеме. Марксисты его приняли. И он стал регулярно информировать помощника Штибера, Грейфа, о делах в партии Маркса. А потом руководство округа потребовало письменного объяснения причин размолвки с Виллихом. И Гирш, не отрывая пера, сочинил текст в несколько страниц. Его хотели опубликовать, но у Маркса появилась информация о возможной связи Гирша с полицией, и Маркс запретил эту публикацию. А потом Гирша исключили из союза. Агент провалился, и случилось это в январе 1852 года.
И тем не менее помощник Штибера лейтенант Грейф продолжал методично слать из Лондона в Берлин донесения о «партии Маркса» и о всей немецкой эмиграции. Главным информатором и сочинителем этих сыскных сводок был Флери, а провалившийся Гирш выступал как «консультант» и «редактор». Все же до разоблачения поднаторел на марксистской кухне.
С февраля 1852 года в сводках Грейфа из Лондона реальные факты о заседаниях «партии Маркса» густо перемежались домыслами. И однажды Штибер понял: это то, что надо.
Это случилось 22 сентября 1852 года. В тот день он распорядился изготовить копии с донесений Грейфа без его, грейфовской, подписи. Штибер добавил в них кое-что от себя, еще раз прошелся редакторской рукой по тексту, и родилась «Книга протоколов». Ее-то и предъявил суду на заседании 23 октября.
И вновь он нарвался на хорошо поставленную защиту Маркса. Государственный прокурор, отвечая на речи адвокатов, назвал «Книгу протоколов» злосчастной и признал, что, будь она даже настоящая, она не содержала бы никаких новых доказательств24. И Штибер тотчас выдвинул новый контраргумент: возможно, это только записная книжка, захваченная его агентом у одного из членов союза.
А на присяжных «Книга протоколов» вместе с речью Штибера впечатление произвела. В грубых, сочных выражениях он варьировал одну и ту же тему: Союз коммунистов и после ареста его членов в Германии, несмотря ни на что, продолжает свои «ужасные козни в Рейнской провинции, в Кёльне, даже в самом зале суда»25.
— Это опасная партия, партия действия, и если ее не остановить сейчас, она разрушит нашу жизнь, нашу религию, наше общество. И тогда будет поздно, — бросал он в лицо прокурору, судьям и присяжным.
Он действительно переживал за плоды своей многомесячной интриги, и это переживание принималось ими за жгучую веру неподкупного борца за сохранение страны и монархии.
И присяжные свое слово сказали. На основании их обвинительного вердикта большинство представших перед судом были приговорены к тюремному заключению от трех до шести лет. Из одиннадцати оправдали только четверых.
Ближе к истине, как всегда, оказался Маркс. И так объяснил приговор суда: «Но если прусское правительство... — сказали себе присяжные,-...поставило на карту свою европейскую репутацию, в таком случае обвиняемые, как бы ни была мала их партия, должно быть, чертовски опасны; во всяком случае, их учение, должно быть, представляет большую силу. Правительство нарушило все законы уголовного кодекса, чтобы защитить нас от этого преступного чудовища. Нарушим же и мы, в свою очередь, нашу крохотную роint d'honneur, чтобы спасти честь правительства. Будем же признательны, осудим их»26.
Именно этого добивался Штибер. Его стараниями присяжные поняли, как чертовски опасны эти коммунисты и как опасно и преступно их учение. Страх управлял их решением: коммунистов в тюрьму. После этого процесса коммунистический союз распался. То же случилось и с общинами союза по всей Европе. Партия Маркса исчезла как организация.
Но тогда, в дни кёльнского суда, Штибер, зная Маркса, предчувствовал, что тот еще скажет слово о процессе, и слово не вялое. И ведь как в воду глядел! Не дожидаясь окончания судебного действа, предвидя его финал, Маркс пишет яркий убийственный памфлет «Разоблачения о кёльнском процессе коммунистов». Убийственный прежде всего для правительства. Агент Штибера из окружения Маркса доносит в Берлин, в полицай-президиум: «Это своего рода критическое освещение процесса с юридической и политической точек зрения. Само собой разумеется, что при этом крепко достанется правительству и полиции... Его гениальное перо вам знакомо; мне, таким образом, нет нужды говорить, что эта брошюра будет мастерским произведением, которое в высшей степени должно будет привлечь внимание масс»27.
Но и Штибер не дремлет. В ответ на «Разоблачения» Маркса он начинает лихорадочно работать над трактатом об опасности коммунизма для человеческой цивилизации. Привлекает к этому мыслящего начальника полиции из Ганновера Вермута. Скоро из-под их соавторского пера выходит фундаментальный труд в двух частях «Коммунистические заговоры девятнадцатого столетия» (»Черная книга») — своего рода антикоммунистический учебник и одновременно руководство для организаторов политического сыска. В этом двухтомнике нашли место и история рабочего движения, и вопросы теории и практики коммунизма, и методы
