данному коллективу.
Вопрос: «Чем вы объясняете такое быстрое перерождение Короткова из произведения „Педагогическая поэма“?»
Я, товарищи, вообще не верю в медленное перерождение. Воспитание, рост человека проистекают медленно, а так называемая перековка всегда совершается взрывно…
Вопрос: «Каким способом можно сломить упрямство, если ребенку уже семь лет?»
На такие вопросы трудно отвечать в общей форме. Смотря какой ребенок, какой папа и какая мама, кого там ломать в первую очередь нужно и кто ломает. Вопрос слишком абстрактный, совершенно невозможно дать на него ответ.
Вопрос: «Какие лучшие конкретные способы преодоления лени?»
Если вы говорите о преодолении лени в детском коллективе, там много способов, специальная методика может быть предложена, и прежде всего ответственность перед коллективом. Если же вы пишете: даже в нашей студенческой среде есть ленивые люди, значит, тут не лень. Преодолеть можно самовнушением, самовоспитанием. Для этого есть единственный, вернейший способ — это заставить себя делать то дело, которое нужно делать. Другого способа нет.
Вопрос: «Не считаете ли вы, что ликвидация мастерских по школам, отсутствие трудовых процессов ведут к воспитанию барчуков, людей, пренебрежительно относящихся к труду взрослых?»
Я вообще сторонник трудового воспитания и производственного воспитания, и Маркс прямо об этом говорит, что все дети с 14 лет должны принимать участие в производстве; я поэтому являюсь противником каких бы то ни было учебных по труду, трудо-учебных процессов в школе, я являюсь сторонником производственных процессов в школе, даже самых простых, самых дешевых, самых скучных. Потому что только в производственном процессе вырастает настоящий характер человека, члена производственного коллектива, там именно человек учится чувствовать свою ответственность за деталь, когда нужно выполнить весь промфинплан.
Я думаю, что такая производственная школа у нас со временем будет. Сейчас у нас просто средств не хватает для такой школы.
Вопрос: «Если можно, скажите пожалуйста, кого вы считаете лучшим писателем современности?»
Я больше всего люблю Шолохова. Я даже считаю, что он писатель мирового масштаба.
Следующий вопрос: «Связаны ли вы с педагогической практикой и в какой форме?»
Связан, очень часто принимаю у себя на дому клиентов по разным вопросам, хотя на моих дверях не висит дощечка «прием от такого-то до такого-то».
Недавно пришла ко мне женщина лет 45 (думаю, что моей книги не читала) и говорит: «Сын продал мои ботинки, юбку, облигации, не работает, требует денег, по ночам гуляет, ударил меня кулаком в лицо. Мне посоветовали прийти к вам за советом».
Я решил, что же мне обижать женщину, которая нуждается в совете? Я спрашиваю: «А сколько сыну лет?» Она говорит: «Восемнадцать». Я говорю: «Могу вам дать единственно возможный совет: если можете, удирайте тайно от этого сына в другой город». Она говорит: «Хорошо, спасибо за совет, а сколько вам за совет?» (В руках у нее пятерка.) Я считаю, что я честно заработал пятерку, но все-таки не приходится брать. (В зале смех.) Вы знаете, что еще? Иногда приходят ко мне влюбленные и просят совета — чи покинути, чи любити? И вы знаете, нельзя прогнать, пошел разговор, и хотя не специалист в этом вопросе, а поневоле начинаешь расспрашивать, говорить, потом влюбленный начинает плакать, начинаешь утешать — и смотришь, даешь какой-то совет и даже сам не знаешь, к чему это может привести.
Так что, видите, приходится и нехорошими педагогическими делами заниматься.
А раз пришла ко мне мать в очень трагическом положении, приехала из Ленинграда: у нее сын пропал, прекрасный мальчик, ученик 9 класса. Вытопил печь и исчез. Мать пришла в теплую комнату с работы, а сына нет. Дело в том, что мальчика обвинили в краже каких-то физических приборов в школе, и вот он исчез. Единственный сын. Мать приехала ко мне, привезла карточку и спрашивает: «Скажите, может ли он покончить с собой?»
Раз я могу сказать, что я не знаю, не понимаю? Я взял карточку, посмотрел и сказал: «Ни в коем случае не может покончить с собой». (В зале смех, аплодисменты.)
Следующий вопрос: «Нам очень хочется быть счастливыми. Скажите, пожалуйста, что вы собираетесь написать по этому вопросу в вашей последней книге, а то придется долго ждать другой книги, а человек создан для счастья, как птица для полета, — поэтому нельзя терять ни одной минуты».
Я отвечу товарищам.
Буду писать такую книгу, и первым правилом такой мудрости — как быть счастливым — я рассчитываю поставить: не спеши быть счастливым, а то вы торопитесь…
Нужно очень осмотрительно к этому подходить…
Один товарищ пишет, что наши школы забросили физическое воспитание.
Конечно, забросили, так не надо забрасывать. Что я могу по этому поводу? Его очень легко восстановить.
Какое физическое воспитание? Спартанское воспитание, например, тоже неплохое воспитание, но я всегда настаиваю на том, что наше воспитание должно направляться интересами коллектива, сопровождаться воспитанием сознательности. У спартанцев воспитание закаленных людей не сопровождалось таким сознательным оформлением, как у нас, такой философией жизни.
Вопрос: «Вы предлагаете ученикам натирать паркет. Но ведь, утомляясь натиранием, ученики не смогут продуктивно учиться».
Вот видите, вот уже испугались! А как же мои коммунары учились? Ведь они заканчивали полную десятилетку и четыре часа выполняли на заводе серьезную работу, с нормой, и с самообслуживанием, и с самоуправлением, и с физкультурой, и иностранные делегации принимали, и в походы ездили. Нет, товарищи, мы слишком балуем наших ребят. Натирать полы в течение часа — это им нисколько не повредит.
Вопрос: «Расскажите коротко о вашей встрече с Горьким, его влиянии на вашу деятельность как писателя».
Я с ним встретился основательно один раз, когда он приехал ко мне в колонию им. Горького. Жил у меня три дня. Ну, тогда меня интересовали больше вопросы педагогические, а не литературные. Я с ним о литературе совершенно не разговаривал. Потом, когда я написал «Педагогическую поэму», встречался с ним по этому вопросу раза четыре. Два раза был у него. Один раз в поезде ехал вместе с ним и еще раз в Одессе видел, когда он возвращался из Италии через Турцию. Самое важное, что я нашел в нем, — это большая вера в человека и большая требовательность к человеку.
Я считаю, что в этом смысле Горький — один из лучших педагогов, ибо он предъявляет максимальные требования к человеку, в этом проявляется максимальное уважение.
Кроме того, меня увлек оптимизм в горьковских произведениях. Горький — большой оптимист; он умеет проектировать лучшее в человеке.
Когда вы видите перед собой воспитанника — мальчика или девочку, вы должны уметь проектировать больше, чем кажется для глаза. И это всегда правильно. Как хороший охотник, давая выстрел по движущейся цели, берет далеко вперед, так и педагог в своем воспитательном деле должен брать далеко вперед, много требовать от человека и страшно уважать его, хотя по внешним признакам, может быть, этот человек и не заслуживает уважение.
Вопрос: «Встречали ли вы в своей практике неисправимых нарушителей?»
Встречал, но я глубоко убежден, что через десять — пятнадцать лет наша педагогика и вы со своими свежими силами и мыслями признаете, что неисправимых быть не может…
Мне могут задать вопрос: вы говорите, что коммуна может всех исправить, а были случаи, когда с одним человеком не могли справиться — исключали из коммуны…
Я отвечу словами комсомольцами Сопина, сказанными, когда мы во время похода исключили за драку одного коммунара: «…Он совершил большое преступление: в походе у нас военная дисциплина, на пароходе в присутствии представителей всего Советского Союза он оскорбил коммуну: ударил более слабого товарища. Мы его ссадили, а сейчас он нам неинтересен, пусть его кто угодно исправляет, да он и так на всю жизнь не забудет этого урока. Он уже исправился, но мы желаем, чтобы в коммуне, когда мы уйдем, все
