14. Непонятное
Три недели работал Ваня у Спирьки, зарабатывал по рублю в день, а то и больше. На пищу ему хватало. Но работать приходилось много, к вечеру Ваня очень уставал, а еще нужно было и ящик относить и утром приходить к Спирьке за ящиком. К счастью, Спирька жил недалеко от товарной станции, следовательно, и от той соломы, где Ваня ночевал.
За это время Ваня ближе, чем с другими, сдружился с Юркой. Юрка был человек опытный и много понимал в жизни. Несмотря на то что он был круглый сирота, он спал не на улице, как другие, а нанимал угол у какой-то «тетки». Он очень одобрительно отнесся к намерению Вани идти в колонию им. Первого мая, но тут же и разочаровал его:
— Там хорошая колония, только тебя не примут.
— Почему не примут?
— Думаешь, так легко принимают? Тут в городе пацанов ой-ой-ой сколько хотят, а попробуй. Я тоже ходил.
— В колонию ходил?
— Ходил. Еще в прошлом году. Меня как пришпилит декохт, а ящика у меня не было. Я и пошел. А теперь мне наплевать на них. Еще и лучше, потому — у них все-таки строго: чуть что — «есть», «есть». И пацаны там есть знакомые, а только наплевать!
Юрка и действительно плюнул аристократическим своим способом:
— Проживу и без них.
— Значит, они не берут?
— Они не имеют права, а нужно в комиссию идти.
— В какую комиссию?
— Комонес называется.
— А где она?
— Комонес? А вот ту за углом сейчас. Только туда не пустят.
— В колонию?
— Нет, в комонес. Я ходил, так туда не пустили.
Все-таки Ваня улучил минутку и побежал в комонес. Это было, действительно, за углом. Окончился его визит очень быстро. Ваня успел проникнуть только в коридор, и уже через минуту он снова стоял на крыльце, а на него глядела из полуоткрытой двери лысая голова сторожа. Разговор между ними начался еще в коридоре и за самое короткое время успел дойти до большого накала. Быстро обернувшись к двери, Ваня дернул плечом и крикнул со слезами:
— Не имеете права!
Сторож никакого мнения по вопросу о праве не высказал, он выражался директивно:
— Иди, иди!
— Я хочу в колонию Первого мая!
— Мало ты чего хочешь! Здесь таких не берут.
— А каких?
— Правонарушителей берут, понимаешь?
— Каких нарушителей?
— Повыше тебя сортом. А не то, что всякий сброд: захочется ему в колонию, скажите, пожалуйста.
— А если мне жить негде?
— Это что: жить негде? Это пустяки. Это спон принимает.
— Спон? Какой спон?
— Так говорится: спон. И иди себе!
Сторож захлопнул дверь. Ваня задумался: «Спон!»
К месту работы Ваня возвращался расстроенный, Юрка еще издали увидел его и крикнул:
— А что я говорил?
Ваня присел на скамейку, взялся за щетки. Клиент уже поставил ногу, Юрка заканчивал щегольской командирский сапог и все-таки отозвался на события:
— Он думал, там ему сейчас: пожалуйте, товарищ Гальченко, садитесь.
Ваня ничего не сказал, а когда кончил работу, спросил:
— А он говорить, в спон какой-то идти?
— Кто говорит?
— Да там такой лысый: в спон.
— Стой, стой! Спон? О! Знаю! Это в наробразе, знаю спон. Только там… — Юрка завертел головой, и Ваня понял, что Юрка выразил предельное пренебрежение к спону.
— Чего?
— Да там… ну… туда лучше не ходи. Буза!
Спирька к подобным разговорам относился с самым холодным презрением. Он принимал и отпускал клиентов, курил, посвистывал, с кем-то перемаргивался, как будто никакого спона и не существовало.
— Спон этот здесь. — Юрка кивнул на входную дверь, возле которой они сидели. — Только они здесь не берут, а говорят: иди в приемник. Буза!
Ваня на следующий день отправился в спон. Он вошел в ту самую дверь, на которую показывал Юрка, поднялся по узкой и темной лестнице и попал в такой же темный коридор. Здесь было много дверей, они открывались и закрывались, какие-то люди входили и выходили, за фанерными створками дверей гудели голоса, стучали машинки. В коридоре на деревянных диванах сидели потертые, с нечищеными ботинками клиенты. и скучали. Ваня прошел весь коридор, прочитал все надписи и вернулся. У одного из сидящих спросил:
— Спон, понимаете…
— Ну?
— Какой это спон?
— Спон самый обыкновенный. Сюда иди.
Он показал пальцем на дверь. На двери Ваня прочитал:
Социально-правовая охрана несовершеннолетних
Прочитал еще раз. Ничего не понял. Обернулся.
— Это спон?
— Еще не верит, малыш. Прочитай первые буквы.
Ваня прочитал и обрадовался, теперь он все понял, действительно, это был спон. Ваня открыл дверь и вошел. В небольшой комнате сидели четыре женщины и один мужчина. Все они что-то писали. Ваня осмотрел всех и обратился к маленькой женщине с черными большими глазами.
— Здравствуйте.
Женщина посмотрела на Ваню, но продолжала держать перо в руке:
— Тебе чего, мальчик?
— Мне… спон.
— Ну да, спон, так что тебе нужно?
— Отправьте меня в колонию Первого мая.
Женщина заинтересовалась Ваней, положила ручку, ее глаза улыбнулись:
— Это ты сам придумал?
— Сам.
— Не может быть. Тебя кто-то научил.
— Никто не учил. Там, говорят, прилично.
Женщина с черными глазами переглянулась с другой женщиной, обе они улыбались, не открывая губ.
