Доехали, слава аллаху, нормально. И то сказать, не писал бы я сейчас эти мемуары, наскочи на нас какие-нибудь татарские недобитки. Леса конечно, вокруг, но уж телегу я потерял бы наверняка - да и жизнь тоже. Процентов девяносто даю - выскочи на нас сейчас десятка полтора даже новиков...
Усадьба, честно говоря, не впечатляла. Дом с тыном и 'службами и складами', да деревенька при нем. Даже, скорее усадьба при деревне, чтобы в лихое время схорониться, с крестьянской точки зрения. Крепостца невелика, стены - тын, правда, высокий, роста в два моих новых, и с помостами. Внутри, как я уже говорил, боярское хозяйство и, как ни странно для меня, общинные припасы. Ладно, странно или нет, а мир похоже, живет с боярином в добром согласии. Иначе хрен бы кто согласился 'страховой запас' держать в этой самой крепостце.
Въехали... боярина, понятно, встречает семейство - маманя, да две сестры - одна совсем мелкая, другая лет двенадцати. Семён Андреевичу, кстати, дополнительная морока - надо и приданое собрать, и замуж выдать - хорошо выдать, а не за какого там хрена с бугра. Я пока осматриваюсь. Вот ярыга подбежал, вот раненых в дом понесли, а вот и моя очередь настала. - Тимоха, кузнеца я привел, обиходь его пока, да его добычу отдельно сложи. Отлепляюсь от телеги, подхожу - но кланяться не спешу. У советских собственная гордость, вот.
- Здрав буди, Тимофей-не-знаю-как-по-батюшке. Зовусь Олегом, думаю вот кузню здеся поставить.
- И тебе здоровьичка, Олег. Давай-ка с телегой твоей разберемся. - У меня еще четыре коня, тоже пристроить бы, пока в Тулу не поеду.
- Ты, Олег, допрежь Тулы-то с боярином поговори - холопов у него посекли, да и коней. А то я сам не вижу, что на пяток лошадей поменьше стало. - Что в сохранность отложить надо?
- Да сам не знаю. Случилось вот четверых угомонить, пока они добычей баловались. Просто в лом пересказывать, чай не в милиции под протокол, обойдется пока. - Поглядеть бы надо.
Что тут сказать, не богата была добыча у гопников. Тряпки, горшки, топор, пара ножей, лопата, орало, едва-едва дорожных припасов - мне дня на два-три. Кто-то, похоже, крепко допёк молодую семью, вот и сорвались с места, похватав самое ценное. Переселенцы уж наверняка какой скот с собой вели бы. С самих агрессоров побольше, хотя тоже не много. Четыре комплекта 'конь-сабля-одёжка'. Два седла. Три лука - один раздолбай саадак отцепил, становясь то ли на дежурство, то ли в очередь. Одёжка частично порублена - да она и новая красотой не блистала. Один из четырех наборов немного получше - булат на сабле нормального узора, а не крупняк, да в перемётных сумах не пусто, хоть и не густо. Кроме войлока да запасов разных, нашлась пара ножей и, как ни странно, с полста двуперых русских наконечников для стрел. Почему русских - да свежие они совсем, едва из кузни. И - приз уровня, батарлыги. Кто не знает - это гибрид мексиканских 'чаппарахос', доспеха, и мотоциклетных щитков для ног, от ветра и кактусов. Здесь применяются обычно первой линией конницы для атаки пешего строя. В мешке нашлись - похоже, награбленное. С того же трупа я снял единственные доспехи, стоящие этого названия - что-то вроде кожаной рубахи с нашитыми внахлест пластинами, и наручи. Вроде, такой доспех - куяком называется.
- Что, Олег, велика ль добыча? Надо же, отошел боярин - домой-то он совсем смурной ехал. Видно, радость от встречи с родней подействовала. Да и деревню не спалили - уже хорошо.
- Сабли я бы взял, да и коней. И тебе проще, и мне не в городе покупать. Ишь как, хитер товарищ боярин. С саблями-то и правда быстрее, и не факт что их в Туле нормально продать можно - своего железа хватает, а товар, как говорят в Одессе, не фонтан. С конями сложнее. Сабли-то победитель соберет, а кони часто в бою гибнут - что от 'бесчестного' удара, что просто от стрел. Так что даже и неказистых трофейных коней можно бы в Туле сбыть - не только 'наш' боярин потери нес, рынок должен приподняться. Не наверняка, но вполне возможно.
- Одного коня я себе оставить хотел, да саблю. Не приведи господь, наскочат. С остатним - давай, боярин, глядеть. - На кой те сабля, или ты в походы ходить собрался? Так давай тогда ко мне в боевые. - Не знаю, боярин, какие цены в Туле сейчас. В боевые, уж прости, не пойду, не моё это. А кузню быстро поставить, да работать начать - так все приспособы кузнечные надо купить. Да в работу взять кого, одному в кузне не работа, а плач. Может, сначала я землю гляну, о плате сговоримся, да я потребное куплю - а там, вот те крест, не буду цену ломить. Уж всяко меньше тульской цены будет.
- Хитришь, Олег. - Да что тут хитрить-то. Хоть землю глянуть - ну как руды нет. На покупной-то руде кузннца деревенская просто не протянет. - Есть здесь руда. И кузнец был, да татары угнали, еще я на место не въехал. И пожгли, и пограбили. Пепелище там. И глаза выдают - не хотел он этого говорить, к слову пришлось. Места здесь неспокойные - южная окраина Московского княжества, крымчаки налетают регулярно. Засечной черты еще нет.
- Вот что, мне в Тулу ехать надо дня через три. Ты осмотрись пока, у меня поживи, а там со мной и съездишь.
Ну, осмотрелся. Перетер со старостой, какие земли общинные, какие нет, да вызнал, как они с помещиком сговорились. Потрепались малость о видах на урожай - неплохих, кстати, на этот год, тьфу-тьфу. Староста, называемый не иначе как 'дед Павел', оказался мужиком не то, что бы пройдошливым, но ушлым. Конкретно намекнул, что 'мир' - деревенское сообщество - кузнецу конечно, рад будет, но не себе в убыток. То есть мол, с ценами особо разгоняться не стоит, ради железного товара можно и потратить время, съездить к другому кузнецу, а то и в саму Тулу. В ответ, получил столь же тонкий намек, что железные изделия имеют обыкновение портиться при пользовании - то есть в самое горячее время, когда день год кормит. А к миру я мол, со всей душой - если он ко мне по-людски. В общем, после предварительного обнюхивания расстались без неприязни.
Еще два дня я потратил на осмотр окрестностей. Отыскал старую разработку руды, приглядел место под дом и кузницу. Поторговался с Семеном Андреевичем об оплате. Сторговались на трех рублях в год, начиная с третьего. Сомнений у меня уже не было - железо добуду, лес здесь и вовсе вокруг, да и медитации, похоже, помогали - приступы выродились из 'раскола мира' в просто сильную головную боль, что-то начало вспоминаться из прошлой жизни, что-то - из жизни Олега. Озаботился я этой практикой еще по пути в поместье - помогало предотвратить потерю сознания, если начать на раннем его этапе.
Из-за медитации я сюда и попал, считаю. Тогда мы обмыли благополучное окончание одного действительно тяжелого монтажа - не одни сервисники ездили, а и аз грешный вспомнил времена становления отдела - те веселые времена, когда нас было всего двое на всё - и продать, и поставить, и людей научить. С месяц потратили - и не на баб и треп. Ладно, закончили, отчитались, акты-протоколы подписали, и решили потратить время с пользой, благо магазин рядом. Когда остались самые стойкие, то пошли воспоминания о временах 'почти былинных' - кто из какого ге и какую конфетку сделал, какие при этом были симпатюшечки в местном техбюро, ОТК... Словом, вернулся в номер - и ударило мне в голову поработать с дыханием и самоконтролем. Наверное, мне даже повезло - могло и к инкам закинуть, не говоря уж про египтян.
Тула не впечатляла. Если Москву справедливо называли большой деревней даже и на излете советской власти - то нынешняя Тула по привычным мне меркам и вовсе - средненькая. Уж поменьше тех же Кинель-Черкасс двадцать первого века точно. Вроде бы, здесь дворов двести-триста. Но, мала Тула или велика, здесь есть кузницы и рынок. Остановились у какого-то друга боярина Семена, тоже из небогатых и недавно ставших благородными, вернее - помещиками.
Пока добирались, я в основном размышлял о средней скорбности делах, и прикидывал не то чтобы планы, но направление движения. Вернее, веер направлений. Очень не хотелось становиться простым деревенским кузнецом. Как-то странно иметь высшее техническое образование, пусть и перестроечно- постсоветского периода, и ничего не сделать ни для себя, ни для страны. Или наоборот - для страны и себя? В любом случае получается нечто похожее на продажу права первородства Исавом за похлебку. С другой стороны, я в основном специализировался по обработке резанием, которая здесь в зачаточном состоянии. Сталь, к примеру, почти на вес золота - если сталь, а не железо. То есть, организовать производство, тупо копируя методы двадцатого века просто нельзя. Здесь и железо-то еще не массовый товар. Олег конечно, профессию осваивал и с основными приемами похоже, знаком. Но тут предел - знаменитый кузнец- оружейник. Как ни изгаляйся, а выработка невелика. Даже если когда-либо и достигнешь мастерства и известности, товар будет штучный. Крестьянам к примеру, не поможет особо. Сосредоточился пока на
