потребны.
- Мыслю я, жерла стальные в Москве не лить, а только начисто отделывать. Лить же в Тульском заводе, там и руда добрая. Тогда в Москве на литьё угля да дров поменьше потребуется, вот остаток и пустить для зелья. А в заводе, всё едино, тягло на дрова вводить надобно.
- Позаботимся о сапогах люда московского, бояре! - разрядил обстановку младший Оболенский. - Не дадим обувке загнить! - Усталые, но согласные смешки были ему ответом. С тем и разошлись.
- Ты бы с нами прежде оговорил дело-то. Вместно ли родовитым людям о вывозе нечистот говорить, да в Думе-то! - выговаривали мне в два голоса Оболенские по дороге домой.
- Хорошо еще, к шутке свести удалось, а ведь князь Василий уже разойтись готов был.
- Так одного-то градоначальника ведь нет, и думы малой городской, чтоб такими вот делами заниматься, тоже нет.
- Москва - град стольный, дела в ней - дела княжьей Думы.
- Вот и ездим верхом по мешанине из глины с навозом. Был бы один градоначальник, да от улиц, к примеру, выборные надзорные, глядишь, и мостки можно было б по всем улицам пустить, не только перед боярскими домами. И в Думу для того не обращаться.
Собственно, глупо было ждать, что думские бояре выпустят из рук столь важный город, даже в плане рутинного управления. Примерно это я и услышал от Оболенских.
На Пушечном дворе было, несмотря на довольно прохладную весну, жарко - от работы. Вполне, кстати, серьёзное предприятие - что по объёму производства, что по его планированию. Достаточно сказать, что не только медь закупалась централизовано - но тот же Варфоломей Сытин и ввел такой порядок учета, что всегда знал и складские запасы, и планы производства, и сроки поставок. Периодически, конечно, случались и срывы подвоза, но обычно обходились именно на такой случай сделанным запасом.
Вот с привезенным и собранным паровым молотом вышел облом. Проковывать пушечные стволы я предполагал на горизонтальной оправке, как делал это на своем заводе. То есть сначала льётся труба, затем проковывается и глушится. Со стальными стволами проходило 'на ура', а вот медь не держала заглушку - деформация буртика в казенной части, в который и упиралась пробка, была заметна уже после пяти пробных выстрелов. Наращивать казенник и усиливать бурт не получалось - вес орудия слишком возрастал. И шейку оправки тоже тонкой не сделать. Плюнув пока на кованые медные стволы, велел лить как раньше, только обсаживать снаружи железными ободьями на горячую - остывая, они плотно обтягивали бронзовую часть ствола, здорово его упрочняя. Вот соберем осенью большой токарный станок, наладим в Плавках литьё стальных ствольных заготовок, тогда вернемся к отработанному техпроцессу. Впрочем, и паровой молот без дела не стоял - московские кузнецы его освоили быстро, приспособив для выделки всевозможных железных деталей - от скоб для пушечного лафета до самых дорогих ядер - железных. Пока в боекомплекте значительную долю составляют каменные жребий-картечь и ядра. Есть и железные - но это 'спецбоеприпас', картечь - для стрельбы по противнику в хорошей броне, а ядра - на большую дистанцию, или по каменным крепостям. О, Иван Оболенский идет - хорошо бы без новостей. И так забот хватает.
Новостей Овчина не нес - а вот догляд на пушечном дворе требовался, как и везде. Конечно, новый пушкарский дьяк за дело взялся рьяно, считай, месяц уже как не вылезает со двора. И люди, что у Ивана- Овчины на том дворе были, воровства за ним не замечали. Непонятное было, но когда стали строить мельничную плотину и пороховой двор под Москвой, всё вроде бы прояснилось. И половинки тележные, как выяснилось, предназначенные для перевозки бревен, и даже сотни одинаковых деревянных шаров - как выяснилось, не игрушки, а важная часть пороховой мельницы. Хитер дьяк Олег Тимофеевич, соберется что сделать - и не узнаешь, татьбу или дело затеял, пока до конца не доведет. Хоть и верил ему Иван - а всё равно спокойнее, когда своим собственным глазом поглядишь.
- Что, Олег Тмиофеевич, в доспехе-то сидишь? Боишься, плечи отвыкнут?
- И боюсь тоже, а больше примериваюсь, как в таком доспехе пищаль в плечо упирать, ловко ли будет. - вообще-то, это больше на весло походило, чем на пищальное дерево. Причем, пьяным работником сделанное - лопасть под углом к рукояти, да еще выпуклая, и срез у нее неровный.
- Всё о пищальниках думаешь? Куда им доспех, особо вроде твоего?
- Ну, городовым и правда не по карману, только и помещики иной раз с пищалями выходят.
- То тож беднота, и доспех у них - хорошо, если тегиляй не драный. Вот под тегиляй, кстати, и подойдет, если в плечо упирать, как турки делают. - Оболенский почти брезгливо взял деревяшку в руки, покрутил.
- Только бросай ты эту ерунду, один добрый лучник десятка пищальников стоит, если не двух.
- И много таких, добрых - чтоб за перестрел под шлем хоть одну стрелу из трех клали?
- Один-то передо мной стоит, да сказывали, ты холопов еще учил добротно.
- Было дело, учил. Только учение то - не на один год, да не всякому дается. С пищалью попроще выходит, ежели надо - можно за год и сотню выучить, а уж если на казенном зелье... Через год-другой, думаю, выработку наладим, можно будет и попробовать учить.
- Ты моих холопов поучить возьмешься? Не огненному бою, а стрелецкому делу? Хоть тех, у кого к нему дар есть?
- Поучить-то можно бы, только бы время найти. Думал я, дня через три в тульские земли ехать, пора уж там завод княжий ставить. Хотя... помоги мне с Думой, светлый князь, тогда и найду время твоими людьми плотно заняться.
- Что за помощь нужна?
- Да вот... я ведь сейчас кто? Московского Пушечного двора дьяк... розмысловый. И нового завода, как построю, тоже розмыслом буду. Постановить бы такое... заведение, что ли, дабы учить в нем розмыслов. Еще и работников, кто у станков стоит, выучить. И поставить бы того же Варфоломея над московским двором, да Василия, подручного моего - над тульским, пока нового не выучит. С Москвы тогда в ту же Тулу - только чертежи отсылать. И перестали бы людишки ко мне со всякой мелочью бегать, глядишь и нашел бы время. Сейчас-то, считай, только времени и хватает, что помолиться да с женой побаловаться изредка.
- Тут дело нехитрое, помогу, хоть и два дела ты заедино свел.
- А вот еще, княже, ты мою пищаль, что под одну руку, видал? Не хочешь для своих людишек через год-другой заказать? Не холопов, а которые по службе? Им как раз быстрота потребна, чтобы выдернуть, да палить сразу. Ну, или стращать - воров иной раз просто луком изготовленным остановить можно.
- Наслышан о том деле твоем. Только людишки-то у меня - прознатчики, не вои.
- Как так? А если кого за горло брать, как зимой? Неужто опять своих поместных созывать?
- Да так и делаю. Каты и прознатчики в службе, а вот брали недавно одного...
- Уж прости, боярин, а не дело это. Твои люди, конечно, в бою умелы - но надо будет кого прямо на торгу тихо взять, смогут ли? Или терем какой не кровью залить, а так, чтоб все живы - но в темнице? Или вертеп разбойный какой?
- На разбойников-то городовая стража есть, и дороги наряды объезжают, из служилых.
- И прибегает к тебе твой человечек, и молвит - прознал он, что там-то, мол, подсыл от врага появился. И зовешь ты городовую стражу, берешь вертеп - ан подсыл-то, с татями наравне, уж только в могилу и годен. Ну, или двор какого недруга берешь, и то же самое видишь. Нет уж, для таких дел особые люди нужны. Да даже и разбойника какого, одно дело просто в атаке, как литвины говорят, прибить, ан совсем иное - на шибенице поднять. Глядишь, и в назидание кому пойдет.
- Назидатель выискался... ан пищалок я бы заказал, да сколь возьмешь?
- Коли с моего завода, так рубля по три, думаю. Всё ж, о двух жерлах, да с самовзводом по вытяжке. Если же с нового завода - так в урок бы зачесть, пару-тройку за пушку.
- Ну уж скажешь, на пушку-то вон сколь железа, а то и меди потребно! Давай за десяток. У Е... княгини пробью, думаю, не поскупится на свою оборону-то.
- Так замков-то на пищали два, а на пушке - ни одного, прутом каленым наряд обходится. И ещё - дольше так выйдет. Завод-то поставить надобно еще, вон, Василий, подручный мой, гонца прислал, острожек для начала поставили, теперь работные сараи ставить начинают. Хорошо, если к осени первое
