— А отомстить за тебя... твой отец не намерен? Хеорт тяжело вздохнул.
— Не будет он за меня мстить. Хиссу, за то, что обманул его, — тут да, станет. Да и то... Змеиный народ отцу рабов доставляет.
— Зачем волшебнику рабы? — встрял в разговор Двалин. — На кой они ему, если он может с вещами все, что угодно, сотворить?
— Ну, ты не прав... Живые слуги и удобнее, и дешевле...
'То-то парнишка помрачнел да съежился. Ляпнул про рабов не подумавши, а теперь трясется. Что-то тут дело нечисто, — подумал Двалин, больше Эльтары слышавший про нравы и порядки Снежного Замка.
— Значит, Хисс к Горджелину не пойдет?
— Нет. Ему теперь одна дорога — в Гален, на юг. Его народ только в этом порту швартуется.
— Что ж, тогда — в Гален! Собирай свои пожитки. Придется поколдовать еще немного, чтобы грифон нас троих поднял...
«А и переменилась же ты, волшебница! Презренным теперь никого не называешь, говоришь нормально... Еще немного, и у нас с тобой до того же дела дойдет, что и с сестренкой твоей... И пусть этот ваш Вечный Король ярится!»
Они свернули немудреный лагерь. Эльтара что-то долго шептала своему грифону, тот недовольно поклекотал, но в конце концов успокоился и пустил к себе на спину троих. Могучие крылья уперлись в воздух, и волшебный зверь понесся над лесом.
Я смотрел, как они уходили. Девушка из расы волшебников, гном и человек. Девушку я когда-то знал. Но откуда? При каких обстоятельствах мы познакомились? Почему она осталась жива, если путь ее пересекся с моим? У меня ведь не было друзей. Только враги или временные союзники, что впоследствии тоже, как правило, становились врагами. А она казалась слишком слабой, чтобы стать союзником. Да, извергнутый ею поток пламени был опасен. Но в поединке — в настоящем поединке — она не выстояла бы против меня и нескольких секунд. С такими я не связывался.
Память услужливо подсовывает твердую, как камень, уверенность — я никогда бы не поступил так-то и так-то... никогда бы не стал говорить с тем-то и тем-то... Или вот как сейчас — эта девушка никогда не стала бы моей союзницей. Но почему? Почему я должен поступать именно так, а не иначе? Ответов, как и прежде, нет.
Сбрасываю плащ невидимости. Он больше не нужен. Выхожу из чащи на открытое место. Что дальше, Губитель? Прозвище словно само прирастает к губам, становясь уже настоящим именем.
Итак, что будет первым? Тайна Возрождающего? Или тайна моего имени? Или Бездны Неназываемого? Или же неразговорчивого Черного? Или самой Царицы Ночи? Я ощущаю пряный вкус тайны. Смакую его не торопясь. Что ж, пусть первыми станут Возрождающий и боги этого мира. Заклятия Познания когда-то были мне подвластны, но теперь, увы, в памяти лишь один зияющий провал. И если боевые заклятья получаются как бы сами собой, то со всем прочим дело обстоит куда хуже. Так что придется применить метод простых смертных — ходить, искать и расспрашивать.
Что ж, вперед. Ни воды, ни пищи мне не нужно. Идем на полдень. Что-то подсказывает мне — в северных пущах я вряд ли найду ответы на свои вопросы.
Мерно взмахивая мощными крыльями, грифон летел на юг. Внизу расстилался зеленый ковер летних лесов; месяц солнцегрей был самом разгаре. Эльтара словно задалась целью убедить спутников, будто печаль над ней уже не властна. Она подробно расспрашивала Хеорта о Хиссе. Что у него за привычки, какую он изберет дорогу, как может надеяться отбиться от тварей Орды...
Собственно говоря, путей у похитителя Печати оставалось только два — или сразу же на восток, к неблизкому берегу Льдистого моря, в обход владений гномов Ар-ан-Ашпаранга и Ар-тло-Фергимиша. В горах змея ожидала только быстрая смерть, и ему бы не помогла даже Печать. Она ведь не заколдованный меч, валящий врагов сотнями. (На самом деле таких мечей не существовало, но неразумные колдуны из рода людей потратили уйму времени и усилий, пытаясь отыскать необходимое сочетание рун.) С Печатью надлежит проделать очень много тонких магических манипуляций, прежде чем заключенная в ней мощь перейдет к ее новому владельцу.
Итак, первый путь — на восток. Мимо Гномьих гор, потом мимо Снежного Замка, потом через владения баронов Фейна — там Хисса тоже едва ли ожидал радушный прием. Поэтому восточный путь исключался. Оставался только южный.
Через земли Лесного Предела, через Рыцарский Рубеж, вниз по Эгеру, великой реке — к Светлопенному Галену. Здесь у Хисса была лишь одна преграда — Рыцарский Рубеж. Но змеиному царю не занимать ни хитрости, ни отваги — проскользнет. И скорее всего по Эгеру. Плавает он как рыба, если не лучше. Плотик соорудит какой-нибудь — и ни рукой ни ногой не пошевелив, до самого Галена и доберется. Погони-то он не ждет. Пока еще Снежный Маг разберется, что к чему!
— Думаю, лучше всего перехватить его именно в Галене, — подумав, заключила Эльтара. — В Эгер он может войти в любом месте.
— А отыскать Печать? Твоим колдовством, прекраснейшая? — осмелился подать голос Хеорт.
— Я совсем без сил, — нехотя призналась Эльтара. — Та подземная тварь... я истратила на нее все, что было. Теперь нужно передохнуть. Так что летим в Гален!
— Ты собираешься опуститься на этом звере прямо перед королевским дворцом? — осведомился гном.
— Ты, похоже, считаешь меня совсем глупой, Двалин, — холодно обронила волшебница. — Никто в Галене не должен знать, кто я такая и откуда. Но моему грифону ничего объяснять не надо. Он отлично умеет прятаться.
— А деньги у тебя есть? — не отставал настырный гном. — Жизнь в Галене, она ведь того... дороговата будет.
— Не волнуйся, тебя в расход не введу, — отрезала Эльтара.
Грифон поднимался все выше и выше, чтобы не увидели с земли.
А чуть впереди него, только много ниже, летел ширококрылый сокол.
Аргнист вышел в путь. Поутру он вывел Локрана из конюшни и, не оглядываясь, поехал через поля к лесу. Там его уже ждали. Купеческие приказчики, распродав свой товар, возвращались восвояси. Орда штурмовала Рыцарский Рубеж, и из-за этого приходилось сильно уклоняться на восток, чтобы самый последний участок пути преодолеть через владения гномов. Их каменные бастионы Орда пока на зуб не пробовала.
Первое время дорога оказалась очень спокойна. Просто на удивление. Твари Орды не показывались вовсе, сгинула куда-то и Нечисть.
— Прям как в сказочные времена, — заметил Аргнисту один из попутчиков. — Не попусти Хедин, хозяин про это спокойствие узнает — враз плату втрое снизит.
— А вы-то сами... к Рыцарскому Рубежу... как? — осторожно осведомился Аргнист. Приказчики переглянулись.
— Мы? Воевать? Да нет, куда нам, мы люди мирные. От шальной твари отбиться можем, а во всяких там войсках — не... Пусть кто хочет, тот и воюет. Рыцари вон пятину стребовать никогда не забывали — так пусть теперь мечами помашут, жирок порастрясут...
Старый сотник опустил голову. Ничего иного он и не ожидал. Плевали эти бравые парни и на короля, и на присягу, и на родину свою, куда Орда вот-вот ворвется, тоже плевали... Пусть другие насмерть стоят. А мы стоять будем, когда нас за кошелек ухватят.
Шли ходко. Стычек нет, путь чист — отчего бы и не идти? Приказчики с завистью косились на Локрана: таких коней невозможно было ни за какие деньги купить ни на одном хуторе. Три дня пути вместо прежних шести — и над лесом замаячили горы. Еще день — вершины закрыли полнеба. На пятые сутки отряд миновал гномскую пограничную заставу.
Всласть попетляв между предгорных холмов, дорога упиралась в высокую черную стену, возведенную от одного края ущелья до другого. Обитателям Ар-ан-Ашпаранга пришлось затратить уйму труда, прежде чем они сделали горные склоны вокруг совершенно неприступными. В стене были устроены ворота — под стать прочим здешним укреплениям. Глухие, из вороненой стали, безо всяких украшений, они совсем не походили на то, что обычно делали мастера Подгорного народа.
По обе стороны ворот выдавались полукружья башен. В самих же железных створках была открыта
