а нижняя часть двери кабинета и пульты связи покрывали почерневшие вмятины и трещины. Главный банк данных был разрушен, и его темный монитор придавал небольшому помещению вид запустения. Единственный уцелевший интерфейс стоял на столе посреди хаоса осколков и обломков. На стене рядом с дверью косо висела большая гравюра, взрыв не смог повредить ее прозрачный контейнер. Эта гравюра пережила две мировые войны, три большие экономические депрессии и наводнение дельты Амазонки. Мой предшественник, который помогал правительству Мейджи в строительстве сталелитейного завода, привез ее в Германию из Японии.
На гравюре изображен японский рынок с изогнутым мостиком на переднем плане и торопливо идущими по нему фигурками людей. Позади городских башен виднеется огромная конусообразная гора, по одной из троп которой бежит далекий путник, ища спасения от надвигающейся бури. Глядя на гравюру, я глубоко сочувствую этому путнику. Мне кажется, что здесь, на Иокасте, все мы в том же положении, что и он.
Прежде чем я успела сесть в кресло, вошел Вич. Как управляющий станцией, Вич должен был контролировать работу всех главных отделов и затем, в случае возникновения проблем, докладывать мне о своих наблюдениях. На практике, однако, руководители отделов имели больше самостоятельности. Билл Мердок руководит службой безопасности, главный судья Лорна Деврие никогда ни с кем не консультируется по вопросам судебного права. Мэк полновластный хозяин у себя в техническом отделе, а Элеонор Джаго сама заботится о медицинском персонале и нормальной работе систем своей клиники. Остальная часть станции, кроме флотских и таможенников, которые стоят особняком, управляется администрацией и ее многочисленными подразделениями.
Вич всегда гордился тем, что относится к разветвленному миру бюрократии Конфедерации, официально призванной регулировать мелочи жизни на станции. Это и неудивительно, если учесть, что мелоты образуют целую касту чиновников, которая доминирует в бюрократической системе Конфедерации. Вич хорошо справляется со своими обязанностями управляющего, не обращая внимания на наши поражения и трудную ситуацию. Тем не менее мне очень трудно понять его чувства: страдает ли Вич от того, что его сослали в далекий, изолированный район? Воспринимает ли он свое назначение как наказание? Возможно, он просто делает свое дело, честно выслушивая людей, многие из которых оскорблены присутствием Вича на Иокасте, считая это доказательством вмешательства Конфедерации в дела землян.
За последние шесть месяцев он мало изменился, лишь, пожалуй, внешний вид стал еще более невзрачным и небрежным. Воротник и манжеты его костюмов слишком свободны, с недавнего времени Вич стал носить старую обувь. Однако его медно-красная кожа все так же переливается на свету, а золотистые глаза по-прежнему смотрят на меня с вводящим в заблуждение невинным выражением.
– В чем дело? – спросила я, отодвигая стул.
– Командир, – Вич слегка склонил голову, – разве вы не планируете спасательную операцию?
Возможно, он узнал об этом на верхнем уровне.
– Нет, по крайней мере до тех пор, пока мы не выясним, остался ли в живых кто-то из экипажа. А что, о происшествии уже все знают?
– Телеканал «Время» передал об инциденте в девятичасовых новостях. – Медно-красное лицо оставалось по-прежнему непроницаемым, но я чувствовала, что он чем-то страшно недоволен. – Чертовы журналисты из официального сообщения умудрились сделать сенсацию.
Я тяжело вздохнула. Дэн Флорида, один из наиболее инициативных обитателей станции, решил недавно, что нам нужна независимая информационная служба, дабы исправить то, что он назвал «недостатком официальных информационных систем». Он купил канал, оплатил использование передающего устройства и установил для своих зрителей небольшую абонентскую плату. Его канал вещает на языках меньшинств, чего не делает официальная телерадиосеть, поэтому передачи Дэна пользуются большой популярностью среди беженцев, однако мне кажется странным, что он берет деньги за информацию, которая должна быть общественным достоянием.
Вич казался сегодня более оживленным, чем всегда. По всей видимости, он был взволнован.
– Вы знакомы с господином Флоридой? – спросил он.
– Нет, Бог миловал.
– Он вошел со мной в контакт и попросил организовать интервью с вами. Я сказал, что он сам должен договариваться о встрече, и Флорида заявил, что он обсудит с вами ее место и время.
– Да, но он этого не сделал, – заметила я.
Вич медленно достал папку с бумагами.
– Вы не забыли, что в 18.00 встречаетесь с жителями Дыма? – педантично спросил он.
Я покачала головой и подавила зевок. Ужасно хотелось спать.
Высокий, писклявый голос Вича действовал на нервы, одновременно раздражал и гипнотизировал меня. Он вызывал у слушателя желание не соглашаться ни с чем, о чем бы ни говорил мелот. В то же самое время Вич вел себя по отношению к собеседнику высокомерно и пренебрежительно. Сначала я думала, что он держится подобным образом только со мной, считая технарем, ничего не смыслящим в управлении людьми. Но со временем заметила, что Вич со всеми одинаково надменен.
– Отчеты об эффективности деятельности отделов за последнюю неделю вызывают сильную озабоченность. Три департамента снизили свои показатели более чем на два пункта. Было бы хорошо поднять этот вопрос завтра на совещании руководящего состава станции, – продолжал Вич.
– Сначала я сама должна просмотреть данные.
Наконец Вич согнул свои пальцы с тремя фалангами в сложную комбинацию – жест, указывающий на то, что он хочет сменить тему разговора. Прежде чем я успела предложить ему отложить беседу и поговорить как-нибудь в другой раз, дверь распахнулась, и в кабинет стремительной походкой вошла Эллис Уолш, офицер Земного Флота, отвечающая за связи с персоналом станции. Под мышкой она несла электронный блокнот с документами.
– Командир… О, господин Вич. Я не знала, что вы здесь.
Эллис откинула упавшую на лицо длинную белокурую прядь волос.
Вич застенчиво потупил взор, и его антенны склонились вниз. Уолш выдвинула стул и села. У нее был очень решительный вид, как у человека, который пришел сюда, чтобы добиться своего во что бы то ни стало. Я раздраженно катала по столу кристалл с записью информации, мечтая только об одном – немного
