Юношу передёрнуло от омерзения; Ольтея предостерегающе сжала ему руку чуть повыше локтя.
Одеты тут все были очень ярко, пестро и разнообразно – куда там скудному однообразию домотканых портков и рубах клана Твердиславичей, хоть и крашенных в разные цвета лесными красками. Ничего похожего на драные и ветхие чёрные плащи, обычное одеяние Ведунов, когда те появлялись во владениях клана.
– Ну, пойдем? – Ольтея слёгка подтолкнула Буяна в спину. – Или ты тут до вечера стоять будешь? Я, вообще-то, проголодалась. Корешки корешками, но на них долго не протянешь.
– А куда нам сейчас? – мрачно осведомился Буян. Змеиный Холм в реальности оказался далеко не так страшен, как его изображали, но куда ему теперь здесь идти? Что делать?
– Куда идти? – с оттенком удивления повторила Ольтея, и её роскошные волосы вдруг потоком полились на грудь. – Да вон же. Прямо. Там тебя уже ждут.
В дверях ближайшего домика появилась высокая фигура, при виде которой у Буяна тотчас же сжалось сердце. Плоская морда, лишь отдаленно похожая на человеческую, длинные серые лапы, заканчивающиеся кинжалами стальных когтей, – этот тип до боли напоминал ту самую серую тварь, что убила Ставича и Стойко!
Буян ощутил, что штаны его вот-вот станут мокрыми.
Существо стояло в дверном проёме, небрежно запахнувшись в ветхий чёрный плащ, почти сливаясь с темнотой у себя за спиной. Глаза пристально изучали замершего парня; и от этого взгляда Буяну стало ещё страшнее, чем на той проклятой поляне.
Всё, что говорили о коварстве Ведунов, загнанное очень-очень глубоко упоительными ласками Ольтеи, вновь пробудилось к жизни. Его заманили. Он струсил, он отдал себя во власть этих кошмарных тварей, он смалодушничал, он не смог как следует умереть – и теперь за это расплачивается.
«Третья молния!»– мелькнуло в голове.
Да. Третья, последняя молния. Гибельная для него, Буяна. Едва ли он сможет захватить с собой эту проклятую тварь, но уж заманившую его сюда гадюку он прикончит наверняка!
Парень медленно повернулся к Ольтее. Глаза Буяна были закрыты – он не нуждался в зрении, творя заклятие.
Она поняла всё сразу, с поразительной быстротой прочитав собственную смерть в сжавшихся губах и нахмуренном лбу юноши.
– Стой! Да стой же!
– Остановись, Буян! – произнёс низкий и чуть хрипловатый мужской голос у него за спиной. В этом голосе чувствовалась нескрытая, рвущаяся на волю сила, и парень против собственной воли повернулся.
Тварь в плаще шла к нему. Одеяние распахнулось, теперь Буян мог видеть её всю – да, то была та самая тварь, с которой они схватились тем проклятым днем. Буяну казалось, он узнаёт даже оставленные его молниями шрамы и ожоги, едва-едва начавшие заживать. Страшная пасть двигалась совершенно не в соответствии со словами, что звучали в ушах парня:
– Привет тебе, о доблестный Буян!
Юноша мучительно покраснел, до хруста сжимая зубы. Доблестный! Позорно сбежавший, вместо того чтобы встретить смерть лицом к лицу!
Он только и смог, что сжать кулаки и опустить голову. Воцарилось молчание.
– Ну? Что с тобой? – тревожно прошептала Ольтея. – Отвечай же! Это Дромок, Творитель и Испытатель. Он решит твою судьбу.
Усилием воли Буян заставил себя взглянуть в горящие алым очи чудовища.
– Привет, – с трудом выдавил он.
– Это хорошо, – на уродливой морде появилась кривая гримаса, очевидно, обозначавшая любезную улыбку. – Впервые люди и Ведуны сказали друг другу «привет». Символично, не находишь?
– Ты убил моих братьев, – внезапно сказал Буян. Сказал без всякого выражения, он не мог молчать, не мог сражаться, но клокотавшая внутри ненависть настойчиво требовала выхода. Будь что будет. Будь что будет, – твердил он себе точно заведённый.
– Убил твоих братьев? – иссечённые мелкими морщинами, лишённые волос серые надбровные дуги на морде Дромока поползли вверх, как бы выражая изумление. – Твоих братьев. Но постой, у меня есть сведения, что…
– Ставич и Стойко были моими братьями, пусть даже и не кровными, – невесть откуда пришла смелость. Буян не опускал глаз, глядя прямо в лицо кошмарному созданию.
– Ах да, Ставич и Стойко. Возможно, ты не поверишь мне, но их убил не я. Или, во всяком случае, если и я, то опосредованно.
Буян потряс головой, ничего не понимая.
– У меня много тел и обличий, – охотно и даже не без самодовольства объявил Дромок. – Я создаю их – в смысле, тела и обличия – меняю их, испытываю, хороши ли они. Вот сейчас я как раз в теле своего последнего создания. Мне вдруг подумалось – а нельзя ли создать нечто покрепче и посильнее того, с чем люди кланов так хорошо научились справляться? Мне было интересно, я работал как одержимый.
– Что-что? – растерялся Буян. Дромок заговорил не слишком понятными словами, в точности как Учитель, когда увлечётся.
– О, прости, пожалуйста, – страшные когти осторожно дотронулись до руки юноши, и тот едва не отскочил назад. – Давай войдём. Я расскажу тебе об этом, как и о том, для чего ты мне понадобился.
Внутри всё оказалось вовсе не страшным. Правда, вместо привычных Буяну деревянных лежака, стола, полок и табуреток, теснились их странные подобия из того же тёмного поблескивающего материала, что и стены дома.
– Садитесь, – Дромок указал Буяну и Ольтее на глубокие, диковинной формы стулья. – Садись, Буян, тебе будет удобно.
Оказалось и впрямь очень удобно. Явно заколдованное, сиденье само потянулось навстречу, плотно облегая тело юноши. Да, это не жесткий табурет или лавка в родном клане.
Ольтея непринужденно устроилась напротив, закинув ногу на ногу так, чтобы выставить на обозрение Буяну побольше загорелых бедер.
– Так вот, мне стало интересно, – продолжал Дромок. – Ведуны сражаются с Лесными кланами, или с Горными, или с Морскими, создают для этого разных помощников и никак не могут добиться успеха. Цель Программы («чего-чего?»– вновь не понял Буян, но переспрашивать не стал) никак не может быть достигнута. Я проанализировал всю информацию и пришёл к выводу, что задача была поставлена некорректно и с имеющимися средствами не может быть решена («ну точно, лепит, словно Учитель на лекции!»). Поэтому я решил создать новое средство. Так появился тот облик, в котором я и предстал тебе. Одна копия была отправлена на полевые испытания и отлично показала себя. Устойчивость к магическим воздействиям…
– Постой, постой, – Буян почти задохнулся от внезапно нахлынувшего бешенства. – Так, значит…
– Да, по моему приказу, – без малейших эмоций подтвердил Дромок. – Испытание было очень успешным. Теперь, произведя достаточное число этих копий, я легко смогу решить задачу. Война будет закончена, а Программа – выполнена.
– Что, что это значит? – глаза Буяна расширились.
Дромок повел чудовищными плечами; Ольтея откровенно зевнула.
– Ну как что? Один клан будет уничтожен. Потом – следующий, потом – ещё и ещё, – с потрясающей, какой-то обезоруживающей наивностью пояснил Дромок. – Я же говорю – Программа будет наконец выполнена. До сего дня это пытались сделать негодными средствами. И только я, Дромок, смог найти решение! – Он надулся от гордости.
Буян чувствовал, что тихо сходит с ума. Для чего его притащили сюда? Для чего рассказывают все эти жуткие сказки?
– Э-э, видишь ли. – Дромок словно подслушал его мысли. – Любую задачу можно решать разными способами. Можно – простым и рациональным. Создание копий, наподобие той, что ты видишь сейчас, – это и есть самый простой и рациональный путь. Я просчитал его, – красные глаза закрылись, – просчитал в уме, и вижу – это будет быстро, просто и эффективно. Кланам не устоять. Однако такое решение меня тоже не
