Сара едва не подавилась.
— Правда, правда, — уверила ее Хите.
— Да нет, носы, — прошептала Сара:
— Что — носы?
— У кого большой нос, у того скорее всего большой и член.
— А у Пиноккио был большой?
Сестры снова расхохотались.
— Нас отсюда скоро выведут, — предупредила Хите, уткнувшись в салфетку.
— И правильно сделают.
— Пойду приглашу его на танец.
— Лучше не надо, — насторожилась Сара.
— А почему? У меня прощальный вечер. «Поцелуй меня сегодня, ибо завтра я умру».
— Но никто же не танцует.
— Ну и что, надо же кому-нибудь начать.
— Твоя баранина остынет.
— Лучше баранина, чем кое-что другое, — плотоядно усмехнулась Хите. — Интересно, почему, как только я соберусь потанцевать, эти чертовы музыканты всегда заводят латиноамериканскую мелодию?
На самом деле, на взгляд Сары, пианист по-прежнему играл Кола Портера. Что-то из
— Тебя такси ждет? — поинтересовалась Хите.
— Нет, нет. Извини, я не хотела...
— Тебе скучно со мной, сестренка?
— Конечно же, нет! Просто я обещала перезвонить Майклу.
— А может, все-таки скучно? Не ври мне, Сара. Я твоя сестра. Так ты находишь меня скучной?
— Нет. На самом деле я нахожу тебя очень интересной.
— Но как человек я скучна, да? Признайся, Сара, ну пожалуйста.
— Ты замечательная.
— Тогда почему Дуг считает меня скучной?
— Мне так никогда не казалось.
— Тогда почему он связался с девятнадцатилетней мокрощелкой?
— Понятия не имею.
— О чем вообще говорят девятнадцатилетние девицы? О том, какие диски они недавно купили? Кто, по- твоему, скучнее — Майкл или Дуглас?
— По-моему, никто.
— А я считаю, что Майкл — зануда.
— Хорошо, что он тебя сейчас не слышит.
— Знаю, знаю. И не видит, как я разгуливаю по пляжу без бюстгальтера.
— И не увидит, ты ведь уезжаешь. Если он вообще приедет.
— Так ты не находишь, что он — зануда?
— Нет, на мой взгляд, он очень интересный человек.
— И он не кажется тебе слишком... правильным? По-моему, все юристы такие невыносимо правильные! Извини, Сара, но это факт. Юристы — зануды. Рекламщики, по крайней мере, народ повеселее. Я считаю, что твой Майкл очень мил, но безумно скучен. А каков он в постели?
— Очень неплох.
— Удивительно. Такая зануда...
— Ну...
— Нет, правда, сестричка, как может такая серая личность, как Майкл, хоть что-то представлять из себя в постели? С Дугласом по крайней мере не тоскливо. Не было тоскливо.
— Ну...
— Тебе неприятны мои слова?
— Очень неприятны.
— А тебе когда-нибудь приходило в голову, что если сложить наших мужей вместе, то получится Майкл Дуглас?
— Что?
— Майкл и Дуглас. Сложи их вместе и получишь кинозвезду. Уж он-то определенно не бесцветная личность. Помнишь, в «Роковой приманке»? Как он скакал без штанов по комнате вместе с этой — как ее — Мерил Стрип? Ты когда-нибудь предавалась такой безумной страсти вместе с Майклом? Когда тебе даже некогда раздеться?
— Не твое дело.
— Ты уже ответила, сестренка.
— Нет, не ответила. Просто тебе нет никакого дела до того, чем мы с Майклом занимаемся наедине.
— Нет, ее звали Гленн Клоуз, — вспомнила Хите.
«Между прочим, — подумала про себя Сара, — когда я вернусь домой, у нас с Майклом состоится упоительно-грязный телефонный разговор. Съела, сестренка?»
— Ну почему бы ему не сыграть что-нибудь медленное и романтичное? — пожаловалась Хите. — Я хочу потанцевать с Блондинчиком. Посмотрим, смогу ли я его раскрутить на десерт? Баранина всегда действует очень возбуждающе, разве ты не знала?
— Перестань, он смотрит сюда, — прошептала Сара.
— Кто, Блондинчик?
— Нет, молодой.
— Это те, с пляжа, — заметил Эндрю.
— Какая из них была без лифчика? — спросил Вилли.
— По-моему, та, что в розовом.
— А другая-то посимпатичнее.
Эндрю подумал, что женщины часто выглядят гораздо привлекательнее, когда они при параде, чем раздетые или полуодетые. Например, та, что сегодня обходилась на пляже без бюстгальтера, явилась в ресторан в коротком свободном розовом платье с золотым поясом и в золотых же босоножках, лифчик под платье она опять не надела и почему-то сейчас казалась гораздо сексуальнее, чем в откровенном пляжном наряде сегодня днем.
— Как ты думаешь, они близняшки? — спросил Вилли.
— Нет, та, что в белом, выглядит постарше.
— Сколько ей, на твой взгляд? Лет тридцать — тридцать пять?
— Что-то в этом роде.
— Но они симпатичные, причем обе.
Эндрю промычал нечто неопределенное и снова посмотрел на них.
Да, дама в белом явно старшая сестра. Свободное белое платье с овальным декольте, золотая цепочка с кулоном, белые босоножки на высоком каблуке — удивительное сочетание загорелой кожи белого и золотого. Ее сестра помоложе и посвежее, но в белой чувствовался особый шик, который проявлялся во всем — в том, как она держала бокал с вином, как она склоняла голову. Вообще она сексуальнее. Из них двоих он выбрал бы именно ее.
Официант принес заказанные напитки. Канадское виски со льдом для Эндрю, пунш по-плантаторски для Вилли. Вилли поднял бокал, приветствуя двух сидевших на противоположном краю веранды дам. Та, что в розовом, отвернулась с оскорбленным видом.
— Облом, — усмехнулся Вилли.
— Ну так как, сестричка, найдешь одна дорогу домой? — спросила Хите.
