— Зачем? — спросил Карелла. — Не стоит подымать шум раньше времени. А вдруг это действительно псих?
— Ладно, — сказал Бернс. Он взглянул на часы, подошел к вешалке и надел плащ. — Я обещал Харриет пойти с ней по магазинам — сегодня они закрываются поздно. Если понадоблюсь, звоните после девяти. Кто на телефоне?
— Клинг.
— Передайте ему, что я дома после девяти.
— Хорошо.
— Я все-таки очень надеюсь, что это псих, — сказал Бернс и вышел.
Карелла сидел на углу стола и прихлебывал кофе. Вид у него был усталый.
— Ну и как, приятно быть знаменитостью? — вдруг спросил он Мейера.
— В каком смысле?
— Разве ты ничего не знаешь?
— Насчет чего?
— Насчет книги.
— Какой книги?
— Кто-то написал книгу…
— Ну и что?
— И назвал ее «Мейер Мейер».
— Как?
— Как слышал. Книга называется «Мейер Мейер». В сегодняшней газете напечатана рецензия.
— Не может быть! Зачем же он так назвал книгу?
— Не он, а она. Автор — женщина. Элен Хадсон.
— Она не имела права…
— Это как сказать.
— Она не имела права так поступать. Я реальное лицо. Разве можно давать вымышленным персонажам имена реальных людей? — Он нахмурился и подозрительно покосился на Кареллу. — А ты случайно меня не разыгрываешь?
— Да нет же.
— Этот самый Мейер Мейер — полицейский?
— Кажется, преподаватель.
— Преподаватель? Господи! Он что, в школе преподает?
— В университете.
— Она не имела права, — повторил Мейер. — Этот ее Мейер тоже лысый?
— Не знаю. В газете написано, что он маленького роста и полный.
— И она посмела назвать моим именем какого-то толстяка-коротышку? Я подам на нее в суд!
— Хорошая идея.
— Как ты думаешь, я выиграю дело? Кстати, кто издал книгу?
— Издательство «Даттон».
Мейер вытащил из кармана пиджака блокнот, что-то быстро записал, захлопнул блокнот, уронил его на пол, чертыхнулся и, жалобно поглядев на Кареллу, произнес:
— По крайней мере, сначала все-таки был я!
Второй звонок раздался в 22.50. Трубку снял дежуривший у телефона детектив Берт Клинг. Сдав дежурство, Мейер тщательно его проинструктировал.
— Восемьдесят седьмой участок. Детектив Клинг слушает.
— Вы, наверно, решили, что я псих? — раздался в трубке мужской голос. — Но это не так.
— Кто говорит? — спросил Клинг и махнул рукой Хейзу, чтобы тот взял вторую трубку.
— Я не шучу, — продолжал голос. — Если завтра к двенадцати часам дня я не получу пяти тысяч, то вечером Каупер будет застрелен. Условия у меня такие. Карандаш под рукой?
— Почему вы обратились именно к нам?
— У меня есть на то причины, — последовал ответ. Клинг был готов поклясться, что его собеседник улыбнулся. — Ну что, взяли карандаш?
— Откуда нам взять столько денег?
— Откуда хотите. Это ваша проблема. А мое дело — застрелить Каупера, если вы откажетесь платить. Ну так как, будете меня слушать или нет?
— Слушаю, — буркнул Клинг и бросил взгляд на Хейза. Тот кивнул.
— Деньги должны быть мелкими купюрами и немеченые. Это понятно?
— Вы знаете, что такое вымогательство? — спросил Клинг.
— Конечно. Вы, наверно, хотите потянуть время, чтобы выяснить, откуда я звоню? Я сейчас повешу трубку, и вы ничего не успеете.
— Вы знаете, что полагается за вымогательство? — спросил Клинг, но в трубке раздались короткие гудки.
— Сукин сын, — пробормотал Клинг.
— Он позвонит еще, — успокоил его Хейз. — В следующий раз он нас врасплох не застанет.
— Почему он все-таки выбрал нас?
— Говорит, у него есть причина.
— Да, я слышал. Но что это все значит?
— Понятия не имею, — ответил Хейз, вернулся к своему столу и принялся за чай и бутерброд с сыром. Трапезу его прервал звонок.
Хейз был высоким и крупным человеком: рост — метр восемьдесят пять, вес — девяносто килограммов, из которых пять явно лишние. Голубые глаза, квадратный подбородок с ямочкой, прямой нос, красивый рот с полной нижней губой — одним словом, приятная внешность. В рыжих волосах виднелась седая прядь. Когда-то его ударили в голову ножом, рана зажила, но волосы в этом месте стали седыми. Прихлебывая чай и жуя хлеб, он походил на капитана Ахава,[1] который чудом оказался на суше. Когда он наклонился смахнуть крошки, под его пиджаком проступили очертания кобуры. Судя по всему, револьвер был большим, под стать хозяину — «магнум», весом за килограмм. Из него можно проделать дырку с бейсбольный мяч в любом, кто посмел бы встать Коттону Хейзу поперек дороги.
Когда снова зазвонил телефон, Хейз еще жевал.
— Восемьдесят седьмой участок, детектив Клинг.
— За вымогательство, — сообщил уже знакомый голос, — полагается лишение свободы сроком до пятнадцати лет. Еще вопросы есть?
— Послушайте… — начал было Клинг.
— Это вы послушайте, — перебил его незнакомец. — Я хочу пять тысяч долларов мелкими немечеными купюрами. Положите их в металлическую банку и оставьте в Гровер-парке, на той аллее, что выходит к Клинтон-авеню, на третьей скамейке.
И повесил трубку.
— Ну что, началось? — спросил Клинг.
— Похоже. Будем звонить Питу?
— Попозже, когда картина прояснится, — ответил Клинг, вздохнул и попытался заняться отчетом.
Следующий звонок раздался в 23.20. Подняв трубку, Клинг сразу же узнал голос.
— Повторяю, — сказал человек. — Я хочу, чтобы деньги были на третьей скамейке в Гровер-парке, на аллее, что выходит к Клинтон-авеню. Если вы установите за скамейкой наблюдение или ваш человек придет не один, банка с деньгами останется, а смотритель парков Каупер будет убит.
— Вы хотите, чтобы мы оставили пять тысяч долларов на скамейке и ушли? — спросил Клинг.
— Вот именно, — подтвердил человек и повесил трубку.
Клинг поднял глаза на Хейза и сказал:
— Думаешь, на сегодня все?
