— Не сомневаюсь, — улыбнулся Карелла.
— Раз уж ты выбрал профессию полицейского, и выбрал ее на всю жизнь, надо делать дело как следует.
— Еще бы, — сказал Карелла.
Он поднялся с кровати — его лицо исказилось гримасой боли и сказал:
— Я зашел узнать, как твое здоровье.
— Все в порядке. Спасибо, что заглянул.
— Ну, пока.
Карелла двинулся к двери.
— Выйдешь на работу, — сказал Дженеро, — передавай всем привет.
Карелла удивленно посмотрел на него, а Дженеро пояснил:
— Коттону, Хэлу, Мейеру, Берту. Всем, с кем мы брали того типа.
— Передам.
— Еще раз спасибо, что зашел.
— Не за что.
— Стив… — начал было Дженеро, но Карелла уже вышел из палаты.
Адвоката Ди Филиппи звали Ирвинг Баум.
В следственный отдел ворвался запыхавшийся человек и первым делом спросил, сообщили ли его клиенту о его правах. Удостоверившись, что закон не нарушен, адвокат кивнул, снял коричневую шляпу, толстое коричневое пальто и положил на стол Мейера. После этого он поинтересовался, что случилось. Баум был приятный седоусый человек с карими глазами, сочувствующим взглядом и привычкой кивать головой как бы в знак согласия с собеседником. Мейер Мейер сообщил, что полиция вовсе не собирается привлекать его клиента к ответственности — их интересует только информация. Баум не возражал, чтобы его клиент оказал полиции посильную помощь. Кивнув Ди Филиппи, он сказал:
— Давайте, Доминик, отвечайте на вопросы.
— Хорошо, мистер Баум, — отозвался тот.
— Ваше полное имя и адрес? — спросил Мейер.
— Доминик Америко Ди Филиппи, Норт-Андерсон-стрит триста шестьдесят пять, Риверхед.
— Род занятий?
— Я уже говорил. Музыкант.
— Прошу прощения, — вмешался Баум. — Разве вы уже допрашивали моего клиента?
— Спокойно, адвокат, — сказал Мейер. — Мы только поинтересовались, как он зарабатывает на жизнь.
— Да? — отозвался Баум и склонил голову набок, словно размышляя, имело ли место вопиющее нарушение закона или нет. — Прошу вас, Доминик, продолжайте, — сказал он наконец.
— Возраст? — спросил Мейер.
— Двадцать восемь.
— Семейное положение?
— Холост.
— Родственники есть?
— Прошу прощения, — снова подал голос Баум. — Если вас интересует только информация, к чему все эти вопросы?
— Мистер Баум, — ответил Уиллис, — вы юрист и находитесь с вашим клиентом. Он не сказал ничего, что могло бы дать повод отправить его за решетку. По крайней мере, пока.
— Так положено, — сказал Мейер. — Вы прекрасно это знаете.
— Хорошо, продолжайте, — уступил Баум.
— Родственники есть? — повторил Мейер.
— Да, отец. Анджело Ди Филиппи.
— Его профессия?
— Каменщик.
— В наши дни это большая редкость, — сказал Мейер.
— Да.
— Дом, — вступил Уиллис, — в каких ты отношениях с Тони Ла Бреской?
— Он мой приятель.
— Зачем вы с ним сегодня встречались?
— Просто так. Мы же дружим.
— Встреча была короткой, — сказал Уиллис.
— Ну и что?
— Вы всегда ездите через весь город, чтобы поболтать пять минут?
— Мы же приятели.
— О чем вы сегодня говорили?
— О музыке.
— Точнее.
— У него женится двоюродный брат. Вот он и интересовался нашей группой.
— Что ты ему сказал?
— Сказал, что мы готовы играть.
— А когда свадьба?
— В июне.
— Когда именно?
— Точно не знаю.
— Тогда откуда же ты знаешь, что вы сможете там играть?
— У нас на июнь ничего не запланировано, почему бы и не сыграть?
— Ты администратор группы?
— Нет.
— Почему же Ла Бреска обратился именно к тебе?
— Потому что мы приятели и о группе он знает от меня.
— Значит, речь шла о том, чтобы играть на свадьбе его родственника?
— Да.
— Сколько вы берете за выступление?
— Я сказал, что долларов семьдесят.
— Сколько же приходится на каждого?
— Семьдесят разделить на пять.
— Точнее?
— Значит, семь на пять — один и два в уме, двадцать на пять — четыре. Получается, стало быть, по четырнадцать долларов на человека.
— Ты этого не знал, когда просил семьдесят?
— Почему не знал? Знал!
— Тогда почему делил сейчас?
— Для точности. На всякий случай.
— Итак, ты сказал Ла Бреске, что вы готовы играть и что это будет стоить семьдесят долларов?
— Да. Он сказал, что передаст это своему двоюродному брату, и вылез из машины.
— Больше ни о чем не говорили?
— Больше ни о чем.
— Разве нельзя было обсудить это по телефону?
— Вообще-то можно.
— Что же вам помешало?
— Хотелось повидать Тони, мы же приятели.
— Значит, ты поехал повидаться с Тони через весь город?
