— Мотоцикл припаркован на законных основаниях. Я сижу, курю сигару, размышляю. Это противозаконно?
— Ни в коем случае!
— Так в чем проблема?
Карелла вынул записную книжку, извлек из нее фотографию и показал Янку со словами:
— Узнаешь?
Янк придал стулу нормальное положение, выпустил клуб дыма, а потом, уложив фотографию на колени, стал сосредоточенно вглядываться в нее. После долгой паузы он сообщил:
— Никогда не встречал.
Он вернул фотографию Карелле, снова откинулся на стуле так, что тот оказался на задних ножках и выпустил очередной клуб сигарного дыма.
— Разреши узнать твое полное имя, — сказал Карелла.
— Зачем?
— Вдруг мне снова захочется вступить с тобой в контакт?
— С какой стати вам захочется снова вступать со мной в контакт. Я же сказал, что никогда не встречал этого парня.
— Да, но бывает, что люди узнают что-то новое. Раз вы столь мобильны.
— Вот что я вам скажу, — Янк широко улыбнулся, — радуясь своей находчивости. — Лучше вы скажите мне ваше полное имя. Если я что-то такое узнаю, то дам вам знать. — Он пустил два аккуратных кольца дыма и спросил: — Подходит?
— Ты уже знаешь мое полное имя, — напомнил Карелла.
— Ну и память у меня, — покачал головой Янк и снова широко улыбнулся.
— Ну ладно, до встречи, — сказал Карелла.
— Не очень-то на это рассчитывайте, — предупредил его Янк.
6
В среду без четверти час в детективный отдел позвонила Августа Блер и попросила соединить ее с детективом Клингом, который, воспользовавшись перерывом на ланч, преспокойно дремал в дальней комнате. Мейер осведомился, не может ли Клинг перезвонить, но Августа, тяжело дыша, сказала, что в ее распоряжении всего одна минута, и она была бы признательна, если бы Мейер все-таки позвал Клинга. Она добавила, что ее звонок связан с ограблением. Мейер неохотно пошел будить Клинга, который, напротив, узнав, кто его спрашивает, весьма обрадовался, что так внезапно прервали его сон. Он на всех парах понесся в отдел, схватил трубку и сказал:
— Здравствуйте, мисс Блер. Как поживаете?
— Отлично. Я весь день пытаюсь позвонить вам, мистер Клинг, но это мой первый перерыв… Мы начали в девять, и я не знала, когда вы приходите на работу.
— Я уже был в отделе, — сообщил Берт.
— Выходит, зря я тогда не позвонила. Ну неважно, теперь я дозвонилась и мне надо уже бежать… Вы не могли бы сюда приехать, мистер Клинг?
— А где вы?
— «Шеффер фотографи». Холл-авеню, пятьсот восемьдесят. Пятый этаж.
— Хорошо, я приеду. А что случилось?
— Дело в том, что, когда я стала прибирать квартиру, я обнаружила кое-что, не имеющее ко мне никакого отношения. Похоже, вор оставил это случайно…
— Я еду, — сказал Клинг, — но что же все-таки вы нашли, мисс Блер?
— Я вам все покажу, но мне уже пора.
— Отлично, но я…
Но она уже положила трубку.
Студия «Шеффер фотографи» занимала весь пятый этаж дома по Холл-авеню. Секретарша, симпатичная блондиночка, говорившая с немецким акцентом, сообщила Клингу, что Августа Блер предупредила о его приходе, и объяснила, куда ему надо идти. Студия находилась в конце длинного коридора, увешанного образцами продукции «Шеффер фотографи». Судя по снимкам, студия в основном специализировалась на рекламе новых фасонов одежды. Клинг, хотя и не являлся постоянным подписчиком журнала «Вог», тем не менее узнал половину из моделей, работавших на агентство. Правда, он так и не увидел ни одной фотографии Августы Блер. Похоже, она действительно работала в этой области совсем недавно.
Дверь в студию была закрыта. Клинг приоткрыл ее и увидел большое помещение с верхним потолочным светом. В дальнем конце имелось возвышение, с красным бумажным задником. На полу стояли четыре блока питания, от которых тянулись провода к стробоскопическим лампам на подставках. Их серые, похожие на зонтики, отражатели были направлены на возвышение. Рыжая Августа Блер в красной блузке, красном джемпере, красных гольфах и красных туфлях стояла на платформе у задника. Справа от помоста, сложив руки на груди, стояла девушка в джинсах и свитере. Фотограф и его ассистент сгорбились у «Полароида» на треножнике. Они сделали несколько снимков, причем всякий раз, когда открывался затвор объектива, мигал строб. Затем, похоже, довольные тем, как все выходит, они заменили «Полароид» на «Никон». Августа увидела Клинга и помахала ему рукой. Фотограф обернулся.
— Что вам? — спросил он.
— Это мой знакомый, — пояснила Августа.
— А, ну ладно, — отозвался фотограф и махнул Клингу рукой. — Заходите, устраивайтесь. Ты готова, солнышко? Дэвид! Где Дэвид?!
— Дэвид! — крикнул ассистент, и тогда появился человек, который до этого стоял у стены, где был телефон. Его заслоняла ширма, на которой висели красные колготки. Человек подошел к Августе, быстро причесал ее и отошел в сторону.
— Все в порядке? — спросил фотограф.
— Я готова, — сказала Августа.
— Отлично. Итак заголовок «Красное на красном». Да поможет нам Господь. Сама эта идея…
— А что такого? Чем вас не устраивает заголовок? — подала голос девица в джинсах и свитере.
— Боже упаси, Хелен, мне ставить под сомнение правильность подхода вашего журнала к проблеме… Итак, Гасси, ты понимаешь, что я хочу? Надо создать красное ощущение. Ты меня понимаешь? Чтобы все вопило, полыхало, как в аду. Ты меня поняла?
— Кажется, да! — отозвалась Августа.
— Нам нужна красная вспышка, — сказала Хелен. — Пожар.
— Так, почему тут «проксар»? — вдруг завопил фотограф.
— Я думал, мы делаем крупный план, — ответил ассистент.
— Ничего подобного, Эдди, убери его.
— Как скажешь, — проговорил тот и начал отвинчивать линзу.
— Дэвид, поправь у нее эту прядь.
— Где?
— Да вот, над глазом. Неужели не видишь?
— А, вижу… Сейчас.
— Вот так, отлично. Эдди, как у нас дела?
— Порядок.
— Гасси?
— Я готова.
— Отлично. Начинаем. Ну-ка, Гасси, изобрази красное зарево. Так, чтобы весь город запылал. Хорошо! Немного наклони голову. Умница! Теперь улыбочку! Покажи зубы. И раскинь руки. Вот, правильно. Ты проникаешься настроением. Пожар. Всепоглощающий огонь. Пусть огнедышащая лава вскипает в тебе,
