ухватилась за старика, и он ее оттолкнул, а она упала и ударилась головой. И все, насмерть. — Он заискивающе посмотрел Иншу в глаза. — Он сказал мне, что убьет Джорди, а потом и за мной придет! — Кэмерон провел рукавом рубашки по глазам, вытирая слезы. Но они текли и текли. — Я должен был избавиться от нее! А она лежала у камина, голая и мертвая. Я попытался ее разрезать, но не смог. Это было… Я просто… — Он вздрогнул и снова вытер глаза. — Тогда я замотал ее упаковочной лентой. И залил в рот… залил в рот отбеливатель… чтобы… вы понимаете… чтобы прочистить.
— Потом вам нужно было найти мусорный мешок, чтобы спрятать тело.
Кэмерон кивнул, и прозрачная капля упала с его носа на трясущиеся руки.
— И потом вы выбросили его в мусорный бак на улице.
— Да… Мне очень жаль. Мне очень-очень жаль…
После того как Кэмерон Андерсон признался, что подвергал сексуальным издевательствам четырехлетнюю девочку, его снова поместили в камеру предварительного заключения, и были подготовлены все необходимые документы для того, чтобы он мог на следующий день предстать перед судом. Однако после его признания ни у инспектора Инша, ни у Логана настроение не улучшилось.
Вернувшись в комнату для совещаний, Логан вздохнул и снял со стены приколотую иголкой фотографию девочки. Он ощущал опустошение. Он арестовал человека, который издевался над девочкой, а потом выбросил ее тело, точно никому не нужный мусор. У Логана было такое чувство, будто он сам выпачкан во всей этой грязи. Ему было стыдно, что он тоже человек.
Инш, как всегда, уселся на край стола и начал помогать ему складывать листы с показаниями.
— Как думаете, мы когда-нибудь узнаем, как ее звали? — спросил инспектор.
Логан потер лицо руками, почувствовал начинавшую пробиваться щетину.
— Скорее всего, нет, — ответил он.
— И все-таки, — сказал Инш, отправив документы в папку и широко зевнув, — у нас остается еще много всего, о чем нужно побеспокоиться.
Труповоз.
На этот раз они поехали в больницу на разъездной машине. За рулем была констебль Ватсон.
В Королевском госпитале Абердина было еще шумнее, чем вчера. Они приехали как раз к началу ланча: больным подавали нечто вареное, вроде картошки с капустой.
— Напомните мне, чтобы я в туалет зашел, — сказал Инш, после того как кухонная работница провезла мимо них тележку с кастрюлями, от которых разило капустой.
Они собрали в пустой административной комнате всех полицейских, проводивших опрос в госпитале, и весь медицинский персонал, дежуривший в то время, когда был убит Труповоз, и заслушали отчет. Ничего нового сказано не было, но слушали они внимательно и поблагодарили сотрудников за проделанную работу. Никто ничего не слышал и никто, соответственно, ничего не видел. Отсмотрели даже все записи камер видеонаблюдения: перепачканная кровью фигура ночью из госпиталя не выбегала.
Инспектор произнес нечто, напоминающее небольшую вдохновляющую речь, и отправил всех заниматься своими обязанностями. Оставил только Логана и Ватсон.
— Вы двое тоже найдите себе занятие, — сказал он, проверяя свои карманы в поисках сладостей. — Я пойду поговорю с доктором, которого мы встретили прошлой ночью.
И вышел, продолжая рыться в карманах костюма.
— Ну что, — сказала констебль Ватсон донельзя деловым тоном. — С чего вы хотите начать?
Логан вспомнил, как она в футболке на два размера больше жарила бекон у него в кухне, и подумал о ее стройных ногах.
— А что, если нам пойти и посмотреть записи камер видеонаблюдения? — сказал он, решив, что для воспоминаний о женских ножках сейчас не время и не место. — Может, найдем что-нибудь, чего другие не заметили?
— Как скажете, босс, — сказала она и изящно козырнула.
Пока они шли длинными больничными коридорами в комнату службы безопасности, Логан пытался максимально сконцентрироваться на работе. Но это не получалось.
— Знаете, — сказал он на подходе к лифту, набравшись наконец храбрости. — Я ведь обещал вас угостить, еще вчера вечером.
Ватсон кивнула:
— Я не забыла, сэр.
— Хорошо. — Он нажал на кнопку, стараясь выглядеть официально. — Как насчет сегодняшнего вечера?
— Сегодня вечером?
Логан почувствовал, что кровь начинает приливать к щекам.
— Нет, если вы заняты… Ничего. Может быть, когда-нибудь в другой раз…
Идиот.
Двери лифта открылись. Констебль Ватсон улыбнулась:
— Сегодня вечером будет просто замечательно.
Логан был так счастлив, что не смог ничего сказать, пока они не пришли в комнату службы безопасности. Обставлена она была скромно: длинный черный рабочий стол, над ним на стене маленькие телевизионные экраны. Урчали несколько десятков видеомагнитофонов, записывая все, что происходило в больнице. Присматривал за оборудованием блондинистый паренек в коричневой с желтыми вставочками форме охранника и в фуражке с высокой тульей.
Он объяснил, что в палате, где произошло убийство, камеры наблюдения установлены не были, но зато камеры установлены во всех коридорах, в отделении неотложной помощи и на всех выходах. В каких-то палатах видеокамеры тоже были установлены, но потом возникли юридические проблемы, ведь камеры фиксировали все, что происходило с больными, которым требуется постоянное медицинское наблюдение. Вторжение в частную жизнь, отношения с обслуживающим персоналом… Вы понимаете.
На столе лежала стопка видеокассет, оставшихся с прошлой ночи. Полицейские их уже просмотрели, но если Логан пожелает просмотреть еще раз, то никаких препятствий не будет. Именно в этот момент мобильник Логана зазвонил, в маленькой комнате сигнал прозвучал неприлично громко.
— Вы знаете, — сухо сказал охранник, — мобильные телефоны у нас полагается выключать!
Логан извинился, сказал, что это не займет больше минуты.
Снова звонил Миллер:
— Лаз! Я начинаю думать, что ты заблудился в самой темной заднице этого мира. Нуты совсем!
— Я немного занят сейчас, — сказал Логан, отвернувшись от молодого охранника в униформе поносного цвета. — Это срочно?
— Думаю, это зависит от твоей точки зрения на эту проблему. У тебя телевизор есть поблизости?
— Что?
— Телевизор. Это такой аппарат, там картинки движутся, как живые…
— Я знаю, что такое телевизор.
— А… да, конечно. Если у тебя есть один под боком, переключи, пожалуйста, на местную программу. На «Грэмпиан».
— Можете переключить какой-нибудь телевизор на местную программу? — спросил Логан охранника.
Тот ответил, что переключить невозможно, но телевизоры есть в других комнатах, дальше по коридору.
Три минуты спустя они стояли перед мерцающим экраном телевизора. Шел американский сериал. Еще в комнате была кровать, и на ней отчаянно храпела старуха с лиловыми волосами. На тумбочке в стакане с водой лежали ее вставные зубы.
«Слушай, Аделаида, — говорил с экрана загорелый блондин с белоснежными зубами и животом, плоским, как стиральная доска. — Ты утверждаешь, что это мой ребенок?»
Трагическая музыка, крупный план брюнетки с громадными силиконовыми грудями и толстым слоем грима на лице; переход на рекламу. Чипсы. Стиральный порошок. Наконец на экране появился Джеральд Кливер. Огромный и положительный, он сидел в глубоком кожаном кресле, одетый в кардиган.
