ЧЕТЫРЕ ДНЯ СПУСТЯ
26
Лаборатория Бюро идентификации выглядела как школьный кабинет. Все мыслимые поверхности завалены пластиковыми пакетами с вещественными доказательствами, отчетами и протоколами. На полу стояли картонные коробки, тоже с пакетами, около морозильника возвышалась стопка лабораторных чашек.
На полке примостилось маленькое радио, наполнявшее помещение звуками отвратительно сладкой музыки.
Уже четыре дня прошло с тех пор, как инспектор Инш начал свои попытки расколоть Вайзмена, но до сих пор следствие не сдвинулось с места.
Логан взял отчет и полистал его:
— Абсолютно ничего?
Лаборантка стянула с лица маску и недовольно взглянула на него. Неприкрытые участки лица были в черной пудре, которую криминалисты используют для обнаружения отпечатков.
— Думаешь, я бы не сказала, если б нашла? Что, я недостаточно профессиональна, по-твоему?
— Не с той ноги встала?
— Логан, не начинай. — Девушка вытащила из пакета пустую бутылку из-под виски и с грохотом поставила на стол.
— Сегодня выходной, а я за всех должна отдуваться. Сотни гадких образцов, и они еще хотят, чтобы мы запротоколировали ДНК-исследования всех, кто исчез за последние четыре месяца! Ты представляешь, сколько это работы? — Несколько секунд она злилась молча, потом не выдержала: — И это гадское радио застряло на втором канале. Последние полтора часа мне приходится слушать нудные мелодии! Такое вот воскресенье.
— Полегчало?
— Почему у других так не бывает? Никогда не завалены по уши работой и не вынуждены весь день слушать эту хрень? — Она посыпала бутылку, щелкнула выключателем, и специальное устройство втянуло лишний порошок.
Логан еще раз перечитал отчет.
— Значит… нет даже отпечатков пальцев?
— Тебя это удивляет? Можешь мне поверить, многие преступники в последнее время работают в перчатках.
Очередная песенка сменилась новостным блоком:
— Последние известия на четыре тридцать: протесты работников нефтяной промышленности; министр извиняется за измену; процентные ставки растут; поминальная служба в память об умершей дочери инспектора…
— У нас есть какие-то нити, но пользы от них мало. Если б ты нашла, с чем сравнить…
— …четырехлетняя Софи Инш погибла во вторник во время погони полиции Грампиана за Кеннетом Вайзменом. Скорбящие собрались в епископальной церкви Олдмелдрама, чтобы проститься с девочкой…
Это утро было одним из самых мерзких в жизни Логана. Ему пришлось заезжать за Иншем, везти его в церковь, сидеть с ним и двумя его дочерьми, оставшимися в живых, пока викарий читал поминальную молитву. Он крепко держал девочек за руки, пока их отец плакал. Мать была настолько плоха, что ее даже не отпустили из больницы на отпевание. Затем возвращение в дом Инша на поминки… И всё это время Логан ощущал свою вину. Ведь это он вел машину, которая гналась за Вайзменом, ведь это он вынудил его разбить джип.
— …подонки, так ведь?
— Ммм?.. Да… наверное. — Логан понятия не имел, о чем она толкует.
— Я что хочу сказать. Погляди на всё это! — Девушка показала на гору пакетов со щетками для волос и одеждой. — Чтобы определить ДНК, мне приходится соскребать образцы с грязного нижнего белья! Это куда годится? И знаешь, сколько кусков мяса нам удалось идентифицировать? Один! Но не спеши возбуждаться, парень. Кусок, который они нашли в морозильнике Лейтов, принадлежит Валери Лейт. Эта сволочь убила ее и оставила во фризере кусок бедра.
— …забастовки на нефтяной платформе в Северном море. Поставки мяса осуществляла оптовая компания Томпсона. Рабочие требуют проверки. Представитель одной из компаний, также принимавшей участие в снабжении, согласилась поговорить с репортером…
— И каким образом можно проверить ДНК каждого исчезнувшего человека? Ты хоть имеешь представление, сколько таких заявлений поступает в полицию Грампиана каждый год?
Логан дал ей поверещать, пока слушал новости. Затем дикторша объявила, что сейчас начнется передача «Выбери любимую песню».
— Нет, черт возьми, с меня хватит! — Лаборантка в сердцах затолкала радиоприемник в морозильник. — Не собираюсь я слушать гребаную Дейл Уинстон!
— Как он себя чувствует? — Фолдс поставил перед Логаном кофе с молоком. В столовой никого не было, только они и буфетчик.
— Не очень. В доме всё перевернуто, собаку усыпили, две малышки, пережившие травму, жена в больнице с нервным срывом, а одна дочь погибла… — Логан уставился в чашку. — Обычно он злится, когда что-нибудь случается. Но теперь… Не думаю, что раньше видел его таким молчаливым.
— С той пленкой, ну, в комнате дознания, произошел сбой. Так вышло, что случайно поверх этого сняли еще материал…
Логан кивнул:
— Спасибо.
По крайней мере, не будет свидетельств, что Инш пытался напасть на подследственного.
— Но с допросами пока завал. Вайзмен не признается даже в тех случаях, когда его застукали на месте преступления. Говорить с ним — все равно что с кирпичной стеной… — Фолдс высыпал сахар из двух пакетиков в свой кофе. — Я хочу, чтобы с ним побеседовал психолог. Посмотрим, может, ему удастся хоть немного пробить кладку…
— Если верить телику, психолог — это всегда срабатывает, — кивнул Логан.
— Понимаешь, мне бы хотелось получить признание до отъезда домой, но, похоже, шансов нет. — Фолдс сделал глоток, затем добавил еще сахара. — Сегодня вечером я должен лететь в Бирмингем… Вот он, крест начальника полиции: им нравится думать, что они и сами справятся, но на самом деле, когда меня нет неделю, у нас как на острове в «Повелителе мух».
— Вы на суд приедете?
— Возможно, на пару дней, это будет зависеть от ситуации дома. Но на вынесение приговора — обязательно. Пусть хоть потоп, но я должен видеть, как этого гада приговаривают к пожизненному заключению.
— Подожди, подожди, сейчас будет лучший кусок… — Ренни направил пульт на маленький телевизор и
