В тот год, когда они встретились в парке, она была ещё подростком — растерянным, напуганным, запутавшимся, — а Джейк сыграл роль «старшего брата», поделился своим опытом в надежде, что его уроки жизни могут ей помочь.
В тот день, очевидно, он произвёл на неё впечатление — хрестоматийный случай, учитывая её возраст и обстоятельства. Из этого вовсе не следовало, что он хоть как-то будет интересовать её сейчас, или что она вообще вспомнит его. Теперь она стала сформировавшейся, цельной личностью. Вероятно, у неё есть муж, или приятель, или, в крайнем случае, друзья, на которых можно положиться.
А главное: даже если она проявит любопытство, желая выяснить, он ли это — какой в этом будет смысл?
Несмотря на сегодняшний случай — и даже из-за него, — у Джейка безумно мало шансов встретиться с ней снова. В следующий раз она может оказаться двухлетним карапузом на качелях или девяностолетней старухой с клюкой. И то и другое в тысячи раз вероятнее, чем то, что он когда-нибудь увидит её молодой женщиной.
Завтра для него не существовало.
Он оттолкнулся от стены и зашагал вниз по улице. Маленький автомобиль вырулил от края дороги, и вереница жёлтых такси засигналила. Вот Джейк и в двадцать первый век попал. Впрочем, разницы с двадцатым не видно.
— Мистер Реддик! Джейкоб! Подождите, пожалуйста! Джейк!
Он остановился, но оборачиваться не стал.
— Подожди минутку, — умолял её приближающийся голос.
По-хорошему, не стоило бы разговаривать с ней, но ноги словно примёрзли к тротуару. Время — хотя это понятие и потеряло всякий смысл — научило его, что общаться с другими, завязывать любые отношения бесполезно.
Переносить своё существование от этого только труднее.
Кара положила ладонь Джейку на плечо, и он чуть заметно откинул голову. Вьющиеся русые пряди легли на воротник пиджака, сжимаясь, как мягкие пружинки. Ей с трудом удалось удержаться и не позволить своей руке двинуться чуть дальше, чтобы погладить эти пряди, убедиться, что они и вправду такие мягкие, легко провести костяшками пальцев по тёплой шее.
С ума сошла! Совсем рехнулась. Она же его почти не знает. Ей было лишь четырнадцать, когда они провели вместе, разговаривая, всего один день. Но после, все эти годы, она мечтала о Джейке.
Он медленно обернулся. Кара позволила руке соскользнуть с его плеча, хотя потерю контакта ощутила как физическую боль.
— Это ты, ведь ты же? — Голос её звучал низко, с придыханием.
Он потянулся было к ней, но внезапно уронил руку.
— Не понимаю, о чём вы. — Он отстранился.
— Нет, понимаешь! — Кара схватила его за рукав.
— Я вижу вас первый раз в жизни. — Он рассерженно вырвался.
— Неправда! И я могу это доказать. — Ей сжало грудь, щёки горели. — Твоя мать умерла от рака, когда тебе было двенадцать. Совсем как у меня. Потом умер и отец. Ты жалел, что порвал с ним отношения, и упрекал его в том, над чем он был не властен. Винил за то, что он — не мама.
Джейк стоял, потупив взгляд и сжав челюсти так крепко, что, казалось, вот-вот начнут крошиться зубы. Чёртов упрямец!
— Ты сбежал из дома в четырнадцать. Совсем как я. И об этом ты тоже пожалел. Вынужден был перебиваться с хлеба на воду и вкалывать ночами, чтобы закончить школу и найти место, где платили бы столько, чтобы хватало на аренду жилья. — Она резко втянула воздух. Не был ли его рассказ ложью, рассчитанной на то, чтобы повлиять на впечатлительную юную беглянку?
Что ж, в любом случае это сработало.
Кара топнула ногой, как ребёнок — она и чувствовала себя обиженным малышом.
— Я сдержала своё слово. Вернулась домой. Извинилась перед отцом. Не прикасалась к наркотикам. Закончила школу.
Джейк стоял всё так же неподвижно, не отрывая глаз от земли.
— Из-за тебя я стала копом. Ты вдохновил меня на то, чтобы помогать другим. — Голос Кары прервался; слова душили её. — Ты спас мне жизнь.
Джейк вскинул голову:
— Что ж, я рад, если так. — Взгляд его смягчился, но тут же заледенел вновь.
— То есть признаёшься, что это всё-таки ты?
Он кивнул.
— Тогда поговори со мной. Куда ты пропал? Почему не позвонил мне, как обещал?
— Я никогда этого не обещал. — Он сделал шаг назад.
— Скажи мне, что происходит, — положив руку ему на предплечье, попросила она.
— Не стоит. — Дёрнувшись, он вырвался.
— С чего ты это взял?
— Поверь мне, Кара. Я знаю.
У неё перехватило дыхание. Он помнит, как её зовут! Эта мелочь будто растопила лёд, которым он пытался окружить себя. Отступать нельзя. Что бы там ни было, она ему обязана. Жизнью обязана.
— У тебя не больше четырёх-пяти долларов. Этого разве что на кофе хватит. Разреши хотя бы угостить тебя завтраком. Ну пожалуйста!
Джейк скривил рот в усмешке:
— Что подумает официантка, если я позволю даме заплатить?
— Ты из какого века, приятель? — рассмеялась Кара, надеясь шуткой разрядить обстановку.
Он не улыбнулся в ответ.
Джейк отхватил большой кусок блина и тыльной стороной ладони утёр потёкший по подбородку сироп. Он поглощал уже вторую порцию в закусочной, где они устроились в кабинке у окна. Кара, сидя напротив, гоняла корочкой хлеба по тарелке свернувшийся желток и рассказывала про свои по-прежнему натянутые отношения с отцом.
Хотя чёрный джемпер и джинсы никак не тянули на женственную одежду, без формы Кара выглядела гораздо нежнее. Лицо обрамляли завитки волос, больше не спрятанных под фуражкой, и Джейк покрепче сжал вилку, чтобы не поддаться искушению протянуть руку и заправить прядь ей за ухо. Обозлённая девчушка, которую он встретил пятнадцать лет тому назад, превратилась в потрясающе красивую женщину.
— Всё так же любишь бабочек, — сказал он, не подумав.
Кара потрогала серёжку, и улыбка озарила её лицо, а заодно и всю комнату.
— Не могу поверить, что ты хранил мой кулон все эти годы. Надо же было так случиться, что сегодня он оказался у тебя с собой!
Джейк набил рот блинчиком с беконом. Он пытался подавить неотвязное чувство, что кулон — совсем не случайность. В прошлый раз неосторожная надежда чуть не убила его.
— Послушай. — Она протянула к нему руку, положив ладонь на стол. — В тот день ты изменил мою жизнь. Я серьёзно. Сейчас, похоже, не везёт тебе. Мне бы хотелось отплатить тебе, помочь.
— Мне не поможешь, золотце, ох, извини,
Она отстранилась.
— Зачем ты так? Я только что выложила тебе всю историю своей жизни, а ты почти ничего не говоришь. Даже не объяснил, почему спал в парке.
Её глаза умоляли рассказать, поэтому Джейк принялся старательно разглядывать последний кусочек бекона. Он просто придурок, раз согласился на завтрак и сознался, что помнит её. Он полный придурок, потому что обрадовался, когда Кара сказала, что рассталась с последним своим парнем почти год назад. День пройдёт, и он больше никогда её не увидит.
От бессильной злости Джейку хотелось вдарить кулаком по стеклянной стене, но, обернувшись, он заметил встревоженный взгляд Кары, и напряжение чуть спало. Он облокотился на стол.
