Джеми подняла свои удивительные черные глаза на Марию.
— Я просто хотела догнать его. Ему всегда удается удрать.
Мария улыбнулась ребенку. Сходство между девочкой и Элизабет было удивительным. Сердце ее согревала мысль о том, что она поделилась с ней своим секретом. Видно, что этот маленький вулкан энергии растет в любви и заботе. «Меня сочли другом», — счастливо улыбнулась она. Раньше в ее жизни такого не было.
— Мои кузены еще совсем дети, — сказала небрежно Джеми, когда мимо них пронеслась на кухню шумная стайка. Девочка перешла на шепот: — Но у них добрые сердца.
— Благодарю тебя, — Мария скрыла улыбку. — Я постараюсь это запомнить.
Джеми оказалась великолепной помощницей. Она быстро посвятила Марию в историю замка Драммонд, коротко характеризуя его обитателей и гостей. Хотя она и считала сыновей Алека и Фионы совсем детьми, старшему — Александру исполнилось одиннадцать, и он был чуть ли не вдвое выше ее, а второму — Джеймсу — девять, но он тоже был выше девочки и шире ее в плечах. А ее познания о гостях, слугах и соседях вообще удивили Марию.
Когда они подошли к большому залу, Джеми вежливо высвободила свою руку. Быстро осмотрев зал, в котором уже началось веселье, девочка побежала к лестнице, по которой они только что поднялись.
— Что ж, — пробормотала Мария, — Малком по крайней мере понимает, что его ожидает.
Мария проскользнула через огромные двери в зал, стараясь не привлекать к себе внимания. Встав у стены, она обежала зал глазами. Хотя Алека и Амброуза ожидали в полдень, они до сих пор не приехали. Какие же новости они привезут о Джоне? Она молила бога получить хоть какое-то известие о нем до того, как они с Изабель завтра утром покинут Шотландию.
Услышав смех своей тети, она повернулась к помосту, на котором Изабель сидела со старшими Макферсонами. Удивительно, но жалобы Изабель на то, что ее вытащили в Шотландию, полностью прекратились, как только она поселилась в замке Драммонд. И сетовала она только на их скорый с Марией отъезд. Мария подозревала, что Изабель рассчитывала на поездку по Северной Шотландии и продолжительную остановку с Элизабет и Александром в замке Бенмор.
Фиона первой заметила Марию. Рыжеволосая красавица пересекла зал, тепло обняла Марию и вывела на середину зала. Молодую королеву тут же окружили таким вниманием, что у нее навернулись на глаза слезы признательности. Любовь и забота, с которой обитатели замка относились друг к другу, теперь распространялись и на нее. Мария надеялась, что они никогда не сочтут ее предательницей. В отличие от Джона.
Джон в сотый раз укорял себя за то, что принял приглашение брата присоединиться к ним на остаток пути. Тащатся, как старые мулы в жаркий день. Он так и сказал им. Но, расхохотавшись, они поехали еще медленнее. Наконец все добрались до замка Драммонд.
По дороге Джон мучительно раздумывал, как ему вести себя. Войти и заключить ее в свои объятия, притворившись, что не принес ей боли? Он любит, но он же не беспамятный. Может быть, начать все сначала — добиваться ее расположения, заставить ее поверить в его любовь, а затем жить надеждой, что она простит его?
Он почувствовал на своем плече тяжелую руку Амброуза и очнулся от раздирающих душу раздумий. Они уже подъехали к замку.
— Мы даем тебе один вечер на то, чтобы ты все исправил, негодяй, — сказал Амброуз с хитрой усмешкой.
Алек опустил свою огромную лапу на другое плечо Джона.
— Ты можешь превзойти себя в комплиментах и любезностях, но упаси тебя бог показать ей свою безобразную физиономию.
— Мы полюбили ее, Джон, — посерьезнел Амброуз. — И если ты ее потеряешь, то наши жены закатят нам скандал.
— Смотри, Джон, не подкачай, — хлопнул его по спине Алек.
Джон посмотрел сначала на одного, потом на другого брата. Эти гиганты обращаются с ним как с ребенком.
Не дожидаясь его ответа, два старших брата первыми вошли в зал.
Он здесь. Мария почувствовала, как по ее телу пробежала дрожь.
Все, включая Изабель, встали приветствовать вновь прибывших. Мария изумленно наблюдала, как ее тетка пересекла зал и, подойдя к Джону, обняла его. Нет, ей самой лучше оставаться на месте. У нее от волнения подкашивались ноги.
Джон поднял глаза, и их взгляды встретились. Его сердце сейчас выскочит из груди. Она стояла вся в белом, черные шелковые волосы рассыпались по плечам. Изабель что-то шептала ему на ухо. Его племянница и племянники карабкались по нему, как по дереву, а он все не мог оторвать от нее глаз.
В каком-то ожидании все взгляды устремились на него. Мария видела, что постепенно он приходит в себя.
Ее сердце готово было разорваться.
Подняв на руки своего племянника Михаила и передав его Элизабет, Джон направился к Марии. Его шаги были широкими, сам он казался таким уверенным. Глаза сверкали тем особым блеском, который она хорошо помнила со времен плавания. Он остановился прямо перед ней. Их разделял лишь стол.
— Ваше Величество, — поклонился он.
Сердце ее упало. Так официально!
— Милорд, — она медленно кивнула в ответ.
— Вы позволите сесть рядом?
Она не сводила с него глаз, пытаясь понять его настроение. Он был очень официален, но в его синих загадочных глазах мерцало что-то таинственное.
— Конечно, — постаралась спокойно ответить она.
Джон тут же перепрыгнул через стол.
У Марии от удивления поползли вверх ее стрельчатые брови, но никто в зале, казалось, не был шокирован. Вновь засновали слуги, зашумели гости, забегали дети. Постепенно Мария пришла в себя и подняла на него глаза. Он стоял рядом и ждал, пока она сядет. Взглянув на него через плечо, она опустилась на стул.
«Взгляд ее означает приглашение», — подумал он. Ликуя, Джон уже приготовился сесть рядом, но боковым зрением увидел, что к ним направляется его мать.
— Мария, — мягко сказала леди Макферсон молодой женщине, — простите этого горного козла. Я-то думала, что воспитала его лучше.
Повернувшись к Джону, она поцеловала его и прошептала:
— Смотри ничего не испорти, а то тебе придется держать ответ не только перед женами твоих братьев.
— Рад видеть тебя, мать, — Джон ласково обнял ее. — Я всегда знал, что я твой любимчик.
Отстранившись, она стукнула его по груди.
— Ну и негодяй ты, Джон Макферсон.
Мария с изумлением смотрела на него. Это был совсем другой человек, не тот, с которым она говорила в аббатстве. Но пока неясно, простил ли он ее за то зло, которое она принесла ему?
— Вина, Ваше Величество? — спросил он.
— Да, пожалуйста, — она протянула кубок.
Большая рука Джона накрыла ее руку, пальцы твердо держали ее, пока он наливал вино.
От тепла его руки она почувствовала жар во всем теле. Поставив кубок на стол, она постаралась держаться непринужденно.
— Как вы доехали от Эдинбурга?
— Это было очень долго из-за моих братьев.
— Все восхищаются вами.
— А вы? — спросил Джон, рассеянно взяв ее кубок.
Мария кивнула.
— Безусловно. — Под столом его колено прижалось к ее. У нее прервалось дыхание.
