сможешь поискать ее на том…
— Пошел ты к Нергалу! — заорала Соня, выведенная из себя такой поразительной наглостью.
— Я отомщу…— прошипел советник.— Отомщу вам всем… За все…
Шон рванулся к нему, но не успел. Бабен взмахнул рукой. Что-то красное пролетело через зал — мимо Сони и Одинокого Путника. Лансере упал без единого звука.
Бабен лежал в дверях, даже в смерти похожий на своего брата-близнеца из города Малена,— оба умерли с расколотым надвое черепом, только кровь Шлома запеклась на клинке Рыжей Сони, а кровь Бабена стекала сейчас с клинка Шона. Рядом с советником распростерся бездыханный последний железный воин, убитый юной воительницей.
Сама же Соня стояла у тела хозяина дома. Рядом с ней были Одинокий Путник, Тротби, Гиддо, Аремия и слуги. Подлец выстрелил в Лансере отравленной стрелой — маленькой, не больше мизинца, но способной в одно мгновение унести жизнь человека.
Девушка подумала было с горечью, что никогда уже Тротби не овладеть родовым наследством: знанием… Но затем поняла — так будет лучше. Знание — страшная сила. Порою она приносит более вреда, нежели пользы, и страдает от этого чаще всего сам ее носитель…
За окнами начало светлеть. Шон тронул за руку Соню, и они медленно пошли к выходу. За ними, опустив меч, поплелся Аремия.
В замке наступила полная тишина. С нового дня тут не будет более драк и сражений, но не будет и Лансере. Тротби, конечно, заберет с собой Соломию и уедет на родину, в Коф. Гиддо поедет с ним, старик Алоиз тоже… Кто знает, может, им и удастся вернуть себе утерянную некогда власть.
Друзья вышли на улицу, пустынную, как дорога в никуда… Впрочем, не такие мысли занимали сейчас головы странников и их верного товарища.
— Как ты оказался там, Аремия? — вдруг спросил Шон.
— Ты уже знаешь о том, что ночью Соня отправилась искать тебя? Так вышло, что я как раз в этот момент посмотрел в окно, и увидел, что за ней пошел какой-то подозрительный ублюдок,— ответил хозяин таверны.— Вот я и прихватил свой ятаган, да двинулся следом… Когда Соня дошла до улицы Розовых Фонарей и начала разговаривать с хаком, я прихватил ублюдка, приставил лезвие к его горлу и выведал все… Оказывается, нашу красавицу по распоряжению градоправителя Шлома преследовали с самого Малена — у этого парня был приказ убить ее при первом же удобном случае. Он сказал, что не раз подбирался к ней достаточно близко, но боги, видно, хранили ее… Однажды он почти достал ее и уже поднял кинжал, как тут она вышла к берегу ручья и встретила большого человека с белой прядью в черных волосах…
— Да, я встретила Одинокого Путника у ручья,— подтвердила девушка, удивленная этой историей.— И что же еще рассказал тебе ублюдок?
— Он больше ничего не знал. Я прирезал его и пошел за тобой. Возле дома Бадов меня попыталась остановить пара слишком резвых ублюдков с длинными мечами — я послал их в долгое путешествие… Думаю, по пути в царство мрака они встретятся с Лансере, и им снова придется несладко…
— Нам тоже предстоит долгий путь, только пока что в царстве света,— задумчиво сказал Шон.
— Между прочим,— оживился Аремия,— я еще вчера продал ваших лошадей — кроме каурого и буланой; так что ваши карманы теперь не пусты… Вот, возьми.
Шон отстраненно улыбнулся; не глядя, сунул туго набитый кошель в свой дорожный мешок.
— Скажи, Одинокий Путник,— нерешительно начала Соня,— если это не тайна… Зачем Лансере просил тебя остаться?
— Он… Он назвал мне имя отравленного наместника…
— И как же его звали?
— Сааби…— с трудом ответил Шон.
Соня вздрогнула и замолчала.
И эта улица тоже казалась дорогой в никуда. Но зато здесь была дверь, выкрашенная в синий с красными полосами цвет…
У таверны Аремии они остановились.
— Куда вы теперь? — с тоской спросил добрый хозяин.
Шон пожал плечами:
— Куда-нибудь. Ты со мной, Соня?
— Пока с тобой,— ответила девушка.— А потом — не знаю… Но думаю, что поеду искать брата. Ведь Лансере так и не успел сказать мне…
Она не стала договаривать: Одинокий Путник и так все отлично понимал.
В таверне все трое молча выпили по кубку красного вина. Мрачные думы о прошлом и будущем, в коем отныне не будет одного хорошего человека, одолевали их. Затем Аремия встал, собрал в дорожные мешки друзей разнообразной снеди, и вышел на улицу. Соня и Шон последовали за ним.
Город просыпался. Опять хлопали двери и створки ворот; сонно потягиваясь, из канав выползали собаки; солнечные лучи засияли ярче, засверкали на стеклах, башнях — в Асгалун пришел новый день.
Шон погладил каурого по шелковистой гриве и вскочил в седло. Он лишь мельком взглянул на старого друга Аремию да слегка коснулся рукою его плеча — долгое расставание ранит сердце не только чувствительным хозяевам таверн, но и бродягам, привыкшим покидать тепло и уют ради приключений на бесконечных дорогах мира… Шон тронул поводья.
Рыжая Соня тотчас же запрыгнула на буланую, махнула рукой доброму хозяину и с места рванулась вперед. Свежий ветер дунул ей в лицо, взъерошил гриву лошади, а потом развернулся и понесся вдогонку за всадницей, невзначай развеяв по воздуху все прошлое…
Соня услышала за спиной топот копыт и улыбнулась. Каурый Одинокого Путника настиг ее, поскакал рядом, всхрапывая и кося на буланую огромным черным глазом.
— Ты найдешь своего брата, Соня! — громко сказал Шон.— Я это точно знаю — без всякого колдовства!
Девушка засмеялась. Она тоже кое-что знала точно — эта бесконечная улица, уходящая за горизонт, только казалась дорогой в никуда…
