сблизились, хотя обычно на это уходили недели. На третий вечер Эмбри сообщила, что всерьез подумывает бросить медицину. Невыносимо, когда люди постоянно жалуются тебе на самочувствие.
— Мир полон ипохондриков, — поясняла она. — По-моему, большинство людей именно таковы, не будь я доктор.
— Моя мать страдала ипохондрией, — сказала Тони.
— И моя. Так что мне следовало бы дважды подумать, прежде чем поступать в медицинское училище.
— А почему ты поступила? — спросила Хатч.
— Отец был врачом. И бабушка. От меня этого в некотором роде ожидали.
— А чем ты займешься, оставив медицину?
— Можно бросить практику и заняться исследованиями, — заметил Сколари.
— Нет. По правде говоря, меня это вовсе не интересует. Мне это скучно.
Тони Хамнер вопреки первоначальному впечатлению Хатч, потянуло на романтику.
— Я отправилась на Пиннакль, потому что там все иначе. Я хочу путешествовать.
— Ты уже сделала это, — заявила Эмбри.
— И мне это понравилось. Блуждать по местам, построенным какими-то негуманоидами… Сотни тысяч лет назад. Это — археология.
— Так зачем ты едешь домой? — поинтересовался Сколари.
— Мой тур закончился.
— Ты могла бы его продлить, — проговорила Хатч. — Люди, которые хотят остаться, просто делают доплату.
— Знаю. Я уже продлила путешествие на целый год. И готова заняться еще чем-нибудь.
— Гм… — промычала Эмбри. — У меня подобные же мысли.
Тони рассмеялась.
— Тогда тебе тоже стоит полистать проспекты.
Сколари кивнул.
— А что, на Пиннакле у тебя никого не осталось?
Она задумалась.
— Там не было ни одного интересного мужчины. Огромное количество молодых парней — да. И все из тех, кто женат на своей работе. Женщины более или менее разбираются, какова истинная цена развлечений.
Она ни разу не упомянула о своем бывшем.
Только Найтингейл не шел на откровенность. И вот они сидели и глядели на вечный туман, и вдруг Рэнделл разговорился. Да, ему жаль, что его жизнь не настолько интересна, чтобы людям захотелось прочитать о ней. Он произнес это с таким убеждением, что Хатч подумала: «Уж не верит ли он в это на самом деле?»
Сколари подошел к иллюминатору, посмотрел на окружающую мглу и спросил:
— У кого-нибудь есть какие-нибудь соображения по поводу общего устройства этого места? Оно большое?
— Насколько я понимаю, — ответила Хатч, — понятие размера неприменимо к…
Билл подал визуальный сигнал. Это означало, что пришло сообщение.
— …данной ситуации, — закончила она фразу. — Билл, ну!
— Хатч, — проговорил тот, — сообщение из Академии.
— Выведи его на экран, Билл.
Эмбри подошла, как раз когда туман рассеялся и появилось сообщение:
КУДА: КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ АКАДЕМИИ
«УАЙЛДСАЙД»
ОТ КОГО: РУКОВОДИТЕЛЬ МИССИЯМИ
ТЕМА: ПЕРЕМЕНА КУРСА
ХАТЧИНС, «ВЕНДИ» ОБНАРУЖИЛ НА ОБРЕЧЕННОЙ РУИНЫ. НЕМЕДЛЕННО МЕНЯЙТЕ КУРС. СДЕЛАЙТЕ СНИМКИ, ЗАБЕРИТЕ АРТЕФАКТЫ И ВСЕ, ЧТО СМОЖЕТЕ. ГЛАВНОЕ УЗНАТЬ ХОТЬ ЧТО-ТО О ПЕРВОНАЧАЛЬНЫХ ОБИТАТЕЛЯХ. В ПРЕДЕЛАХ ДОСЯГАЕМОСТИ БОЛЬШЕ НИКОГО. НА ЭТОТ ПЕРИОД ВРЕМЕНИ ВЫ НАЗНАЧЕНЫ АРХЕОЛОГОМ. ПОМНИТЕ, ВОТ-ВОТ БУДЕТ СТОЛКНОВЕНИЕ С МОРГАНОМ. НЕ РИСКУЙТЕ.
ГОМЕС.
Она совершила ошибку. Ей следовало принять эту передачу лично. Она покосилась на Найтингейла, но не смогла прочитать на его лице ровным счетом ничего.
— Ого, — воскликнул Сколари. — И большой это крюк?
— Полет в один конец займет примерно пять суток, Том.
Они услышали, как зазвенела тарелка Найтингейла.
— Не сказать, что я этим как-то огорчен, — заметил он.
Черт! У нее и в самом деле нет выбора. Она получила приказ. И не может оспорить его хотя бы потому, что доставка туда ее ответного сообщения займет несколько дней. Она достаточно много поработала, чтобы понимать: руины на планете, считающейся необитаемой, — очень важная находка. И все это поручили ей. Будь Хатч одна, она бы несказанно обрадовалась.
— Придется лететь, — наконец произнесла она. — Жаль, что это доставляет неудобства. Раньше в подобных случаях Академия компенсировала пассажирам потраченное время.
Найтингейл закрыл глаза, и Хатч услышала, как он выдохнул:
— Полагаю, нам выделят другой корабль.
— Вряд ли в этом много смысла — разве что какой-нибудь окажется поблизости. Если им придется высылать корабль с базы, то он прибудет почти через пять недель. К тому времени там все уже завершится, а мы точно будем лететь обратно.
— Прямо напрашиваются на то, чтобы предъявить им иск, — настаивал Найтингейл.
Это была пустая угроза. Вероятность изменения маршрута и возможные неудобства оговаривались в контракте каждого капитана корабля.
— Поступайте как считаете нужным, — спокойно отозвалась она. — Я считаю, что в худшем случае мы задержимся примерно на три недели.
Найтингейл с огромным облегчением положил нож и вилку.
— Потрясающе, — проронил он и вышел из комнаты.
Эмбри тоже не обрадовало происходящее.
— Это нелепо, — бросила она.
— Увы, — Хатч постаралась улыбнуться. — Такие вещи случаются.
Сколари, закатив глаза, откинулся в кресле.
— Хатч, это жестоко — поступать так со мной. Я заранее заказал номер в Швейцарских Альпах. Хочу провести там время с друзьями.
— Том, — сказала она страшно смущаясь. — Извини, но, мне кажется, тебе придется пересмотреть свои планы.
Он посмотрел ей прямо в глаза.
В это мгновение Хатч постаралась взять себя в руки.
— Послушай, вы оба достаточно долго работали на Академию. И вам известно, что значит открытие такого рода. И еще вы знаете, что мне не предоставили возможности выбора. Пожалуйста, жалуйтесь туда, где это нормально воспримут. Пишите, а я с радостью отошлю вашу жалобу.
Тони вздохнула.
— Я, в общем-то, не предполагала, что мы весело проведем время. Так что преспокойно могу это пережить.
В течение часа Хатч пересчитала их полетную траекторию и взяла курс на Малейву.
