Они немного поговорили о парадоксах. Потом Тор спросил, приблизился ли Чарли Уилсон хоть чуть-чуть к решению.
Чарли был хорошим парнем, но не тем человеком, который мог найти разгадку. Чарли был аналитиком. Вот данные. Вот наши выводы из данных. Но в отличие от Гарольда для прорыва ему не хватало воображения.
– Нет. По-моему, Чарли думает, что у нас еще недостаточно информации. Он как ты. Не верит, что Гарольд что-то понял. – Хатч покачала головой. – Может, и так. Может, Гарольд собирался сообщить, что Омеги – это какой-то гигантский исследовательский проект, вероятно, потерпевший неудачу. Не такой уж большой секрет. Это, кстати, очень похоже на идею Чарли. Но вот что это за исследование, узнать невозможно.
Олени на крыше Адамсов выглядели веселыми, радостными, как будто им не терпелось отправиться в следующий дом.
– Повсюду шоу-бизнес, – вздохнула Хатч.
Глаза Тора моментально потемнели.
– Иногда ты слишком строга к людям. Шоу-бизнеса в нашей жизни полно.
Над ровной живой изгородью Джорджа Браушвица появились огни, зеленые, белые и золотые, и начали пульсировать волнами в надвигающихся сумерках.
Зеленые, белые и золотые.
Несметное число огней, воздействующих гипнотически. Трудно было оторвать взгляд.
– Может, все-таки есть связь с Джорджтаунской галереей? – сказала Хатч.
У нее возникло некое предположение, однако столь шокирующее, что казалось невозможным. Хотя ученые с самого начала заметили, что тьюки появляются группами.
Тор смотрел на нее, пока она оглядывала хлев, верблюдов, изгородь, Санту.
– Мы все время считали, – сказала Хатч, – что облака каким-то образом связаны с исследованием космоса. Или что они – оружие, вышедшее из-под контроля, или неудавшийся проект по сносу трущоб. Это мы могли понять.
– Так.
– Проводили ли они хоть какие-то эксперименты? Испытывали ли оружие? – Хатч откинулась на спинку своего кресла.
Морин упала, с трудом поднялась на ноги и заплакала. Хатч поспешила к ней.
– Ободрала коленку. Больно?
Морин не могла ответить из-за рыданий.
Хатч отвела ее в дом, обработала ранку, дала мороженого и положила чуточку себе. Она немного почитала малышке. «Волчонок Луи». При этом она обдумывала предположение, которое пришло ей в голову, и начала допускать, что нашла ответ.
Вошел Тор и развел огонь.
– Так что же это? – спросил он.
Хатч улыбнулась ему. В доме пахло хвоей.
– Шоу-бизнес, – ответила она.
Он рассмеялся.
– Я серьезно. Ведь изобразительное искусство всегда имеет дело с перспективой, верно? Угол падения света. Точка зрения. Что художник решает вывести на первый план. Или убрать в тень.
– Прости, Хатч, не понимаю, к чему ты клонишь.
– Ты помнишь, как Морин реагировала на тьюки?
– Они ей нравились. Она решила, что они очень привлекательные.
– «Они милые», сказала она.
– Ну и?..
Морин устраивала своих кукол, усаживала их на полу, так, чтобы им было видно елку.
– Мы смотрели на них с точки зрения бога.
– Что ты имеешь в виду?
– Забыв о расстоянии, мы смотрели на них, когда они взрывались – если это верное слово, – пытаясь увидеть перспективу того, что происходит на самом деле. Мы исключили ту возможность, что время и расстояние могут быть частью уравнения.
Тор наклонил голову.
– Пожалуйста, теперь по-английски.
– Подумай о картинной галерее.
– А что с ней?
– Я упустила суть. Гарольд взволновался не потому, что он что-то в ней увидел...
Тор нахмурил брови.
– ...но потому, что она была там.
– Да.
– И что это нам дает?
Хатч вставила диск в считыватель, и появилось поперечное сечение Рукава Ориона.
– Мне всегда казалось, что все это – проект какого-то космического мегаломана, которому просто хотелось все взрывать. – Тор смешал два «белых тигра».
– Но ты так не считаешь?
– Нет.
– Почему?
– Метод слишком неэффективный. Существует множество Омег. Наверное, тысячи. И только горстка из них действительно что-то уничтожит.
Хатч попробовала напиток.
Он был теплым и сладким, и в нем было чуть больше лимона, чем полагалось по рецепту. Как раз так, как ей нравилось.
– Тор, в этом не чувствуется злобы.
– Чувствуется тупость.
– Да. – Хатч взяла Морин на руки, и они прошли между созвездий к дивану. – Именно это я чуяла с самого начала.
– Как сани Санты над домом Адамсов.
– Что ж, ладно. Это кажется броским. Вычурным.
Хатч подняла ноги на диван, подобрала их под себя и выключила лампочки на елке. В огне щелкнуло полено. Полетели искры и смешались со звездами.
Морин захотела узнать, что происходит.
– Мы пару минут посмотрим постановку, любовь моя, – объяснила Хатч и обратилась к ИИ: – Джордж, запусти модели. Быстрая перемотка.
Тьюки загорались и гасли среди звезд. Немного здесь, парочка там, еще несколько у окна. Полдюжины примерно возле елки. Группа рядом с книжным шкафом, кучка около штор. Несколько поближе, несколько подальше. Всего теперь было 117 зарегистрированных тьюков.
– Что мы ищем?
– Потерпи немного. Джордж, смени угол обзора. Возьми за точку наблюдения ядро Галактики. Более или менее то место, откуда происходят облака.
Звезды передвинулись. Знакомые созвездия исчезли.
– Запусти их снова, Джордж.
Люди сидели и смотрели. Огни загорались и гасли. Немного тут, немного там, чуть-чуть возле часов.
– Тут есть система, – заметила Хатч.
– Я ее не вижу. – Рука Тора прикоснулась к ее руке. – Какого рода система?
– Не знаю. В одном месте вроде появляется кусочек, но потом все ломается. Джордж, перенеси нас к краю. Давай посмотрим... хм... с Капеллы.
Звездное поле снова сдвинулось.
