Омега

Коллингдэйл пил черный кофе, пытаясь прочистить мозги, когда группа техников подняла шум.

– Глядите! – воскликнул один из них, показывая на экран.

Город. Целый.

Нетронутый.

Его башни все еще поднимались ввысь. Висячие переходы по-прежнему соединяли крыши.

Один памятник был повержен, на южной окраине обрушился шпиль. Все прочее уцелело.

Город стоял на противоположной – той, с которой началось соприкосновение с Омегой – стороне планеты. В наиболее безопасном месте. Но этого было бы недостаточно. Другие города, такие же далекие, сровняло с землей.

Исследователи отмотали назад и просмотрели запись.

Коллингдэйл понял, в чем штука, сразу же: снег. Когда облако ударило, над уцелевшим городом бушевала метель.

– Оно его просто не увидело, – сказала Ава.

Полевой отчет. Лунный Свет

Единственные сохранившиеся остатки цивилизации – это город, который вовремя угодил в метель, и базы, устроенные здешними обитателями на луне и на третьей планете. А такие артефакты, которые мы смогли эвакуировать.

Потери неисчислимы. Надеюсь, кто-то где-то сознает, что пришло время разработать защиту от Омег. Не ждать, когда придет наша очередь – тогда может быть слишком поздно – но сделать это сейчас, прежде чем трагедия Лунного Света повторится.

Дэвид Коллингдэйл. Предварительный отчет после прохождения Омеги. 11 декабря 2230 года.

Часть первая. Ежи

1

Арлингтон. Вторник, 18 февраля 2234 года

Гарольд Тьюксбери очнулся от одного из тех бессвязных снов, в которых он, задыхаясь, спускался по бесконечным коридорам, с бешено бьющимся сердцем. Проклятое наваждение никак не желало проходить.

Доктора хотели вставить ему синтетическое сердце. Но Гарольду перевалило за сотню, и даже если бы им удалось все исправить и его тело не чувствовало бы усталости, ее чувствовал он сам. Жена давно умерла, дети выросли шестьдесят лет назад. Как-то так получилось, что Гарольду никогда не хватало времени на семью и он позволил себе отдалиться от внуков и правнуков. Теперь никто из них его не знал.

Комм запищал, и раздался тихий голос Ронды:

– Гарольд. Это лаборатория.

Ронда была домашним ИИ.

– Я не люблю будить вас этими звонками и думаю, что вы должны позволить мне разбираться с ними самостоятельно.

– Не могу, Ронда. Соедини.

– По крайней мере сначала вам следует принять лекарство. Как вы себя чувствуете?

– Да, конечно, – сказал он, садясь на постели. – Я чувствую себя нормально. Легкая одышка, и все.

Он вытряхнул пилюлю в ладонь и проглотил. И почти сразу почувствовал себя лучше.

Было 3:17 ночи.

– Соедини, – сказал он. Конечно, он знал, почему ему звонят. Существовала единственная причина, по которой его беспокоили в такой час. Исключение составлял случай, когда Жозефина споткнулась о сбившийся ковер, сломала руку и ее пришлось везти в больницу.

– Гарольд.– Голос Чарли.

– Да, Чарли. Опять?

– Да, сэр.

– Так же, как и в прочих случаях?

– Именно. Нет никаких сведений, что там где-нибудь была звезда.

– Тот же характер?

– У нас еще нет всех деталей, но похоже.

«Новая. Но не настоящая. Неправильной интенсивности. Не с тем спектром. И нет доказательств присутствия звезды поблизости. – Он покачал головой. – Не может быть Новой без звезды».

– Где?

– Вблизи Золотого Полумесяца.

– На одной линии с другими?

– Да.

Вот что по-настоящему пугало его. Этот случай был четвертым. На одной линии, словно что-то маршировало по небу.

– Мы поймали начало? Или представление уже шло, когда модуль раскрылся?

– Поймали, Гарольд.

– Хорошо. Скачайте сюда.

Он поправил подушки. Включился звездный свод. Над гардеробом поплыл Золотой Полумесяц, колыбель тысячи новорожденных звезд. Слева от него нисходили в бесконечность огромные стены тумана. Могол, маленькая тусклая звезда класса Солнца, был достаточно близко, чтобы осветить часы. А через центр комнаты проходил длинный рукав Млечного Пути.

– Пять секунд, – оповестил механический голос.

Гарольд повыше приподнялся на подушках и наблюдал, как над его гардеробом появляется ослепительный свет.

Это походило на Новую. Вело себя как Новая. Но было чем-то другим.

Он просмотрел запись еще несколько раз, прежде чем выключить. Объект поймали в самом начале. Если он поведет себя так же, как и другие, свет продержится шестьдесят один день и только тогда погаснет.

* * *

Из его окна огни памятника Вашингтону казались далеким пятном. Отель «Белый орел», обычно яркий маяк в ночи, был проглочен несвоевременным туманом.

Гарольд сидел тихо, отдавшись на волю волны чистого наслаждения. Он был причастен к одной из величайших тайн своего времени, понятия не имел, что происходит, подозревал, что не получит разумного объяснения до конца жизни. И не мог быть счастливее. Похоже, Вселенной хватало лукавства, чтобы заставить всех строить предположения. Как и должно было быть.

Продвигать программу «Метеоролог» начали пятнадцать лет назад. Идея заключалась в использовании сверхсветовых двигателей для доставки автоматических наблюдательных модулей в стратегические точки. Программу представляли как средство наблюдения за Омегами, распознавания их природы и, возможно, обнаружения способов борьбы с ними. Пятнадцать лет назад это было очень важно. Облака считались тогда сравнительной новостью. Известие, что одно из них направляется к Земле, хотя не доберется до нее приблизительно еще девятьсот лет, до смерти напугало широкую общественность. Но с тех пор этот страх давно прошел.

Технология вечно оказывалась не на высоте, программу сочли дорогой, для сброса модулей требовались сверхсветовики. Потом несказанно повезло: обнаружение чужого звездолета в созвездии Близнецов несколько лет назад обеспечило новую технологию – способ строить компактные, автономные сверхсветовые двигатели и устанавливать их на модулях с наблюдательной аппаратурой. Нажми кнопку – и «Метеоролог» отправится в путь.

В пути он был долго, но, в конце концов, при деле.

Месяц назад первый «Метеоролог» прибыл в окрестности М68, шарового звездного скопления в тридцати одной тысяче световых лет от Земли. С тех пор несколько дюжин аппаратов развернули паруса и включили свои телескопические камеры, сенсоры и сверхсветовые передатчики. Еще больше аппаратов было в пути к сотням мест наблюдения.

Пришли первые снимки, и в Академии откупорили шампанское. Сильвия Вирджил, руководитель миссиями, напилась, и ей стало плохо. Но в ту ночь никто не обратил на это внимания. Все столпились, глядя на небо со множеством пылевых туманностей, этаких огромных стен, гигантских звездных яслей, которые