— Вот будет шуму среди киносонистов, — произносит майор, стоящий рядом с полковником.
Полковник не отвечает. Он думает о своем сыне, об извержении безумного кровавого слепого насилия, которое оборвало жизнь сына. Его, словно отлитое из металла, лицо не меняет выражения. Он вспоминает выступление Уолтера Говарда Паса.
— Новое направление — северо-северо-запад. Высота — триста тридцать миль. Цель вошла в зону. Скорость упала до пятисот миль в час. Высота — триста, скорость — четыреста семьдесят.
— Перехват! — падает из динамика приказ.
Пальцы напряженно нависают над кнопками.
— Перехватывайте! — повторяет динамик. — Подтвердите приказ.
Двадцать пять лет дисциплины уравновешиваются воспоминанием ошеломленного непонимающего выражения на лице мальчика.
— Рекомендую разрешить чужаку посадку.
Полковник слышит напряженный вздох майора и видит, как его рука тянется к кнопке. Полковник поворачивается и со всей силой обрушивает кулак на челюсть майора.
Сверху из динамика доносится плоский невыразительный голос:
— Заставьте чужака совершить посадку в Муроке.
Телевизор в комнате отдыха фирмы «Фонда Электрик». Радио в комнате в Атланте, где совершает свое неистовое чудо амфетамин. Брокер, кувыркаясь падает вниз, а из его карманного радиоприемника доносятся тихие звуки музыки, заглушаемые встречным ветром. Тимбер Маллой, надевающий наушники, чтобы прослушать одну из записей. Радио в Гросс-пойнте легко напевает над окровавленным телом, лежащим в кровавой луже у подножия большого, во весь рост, зеркала. Молодой психиатр, идущий. к кабинету шоковой терапии, приближается к столику дежурной по этажу сестры, а на столике радио наигрывает…
«,.. мы прерываем эту программу, чтобы проинформировать всю Америку о том, что в данный момент пытается приземлиться космический корабль неизвестного происхождения. Корабль полностью отвечает описанию, которое дал Бад Лэйн Уолтеру Говарду Пасу в его интервью, и которое, как полагали, было выдумкой. Только что получили сообщение, что первая попытка посадки оказалась безуспешной. Дальнейшие сведения будут передаваться по мере их получения. А теперь возвращаемся к прерванной программе…»
Джод Олэн покинул кабину для грез и вернулся в свои апартаменты. Он прикусил язык, и от вкуса крови его немного подташнивало.
Сидя в одиночестве, он пытался восстановить то, во что больше не мог верить. Здание его убеждений рухнуло, и клеить черепки было бесполезно.
Он снова, восстановил в памяти, увидел большой космический корабль, его древнюю оболочку, изъеденную оспинами, выбитыми космическими осколками; корабль стоял на поверхности чужого мира. Здесь же, снаружи, там, где было шесть кораблей, теперь стало только пять.
Джод втиснулся в мозг земного зрителя и увидел, как Рол и Лиза, вышедшие из корабля, усаживаются в экипаж и направляются к удаленному зданию. Он видел их в одном из снов; они похудели, по сравнению с тем, когда покидали этот мир. Джоду удалось поменять носителя и придвинуться поближе, чтобы услышать речь Рола — звенящий от напряжения ликующий голос, с трудом выговаривающий слова земного языка, ведь говорить приходилось самому, без участия мозга носителя.
— Доктор Йнли и доктор Лэйн. Это должны их мы видеть быстро.
От веры ничего не осталось. Не во что было верить. И Джод вспомнил Закон. Это путешествие Рола и Лизы означало конец грезам. Перед собой и своим народом он увидел долгие пустые годы, не заполненные ничем, кроме ставших бессмысленными чудовищных игр.
Он знал, что ему надо делать. На самом нижнем уровне в одной из комнат он нашел тяжелый длинный инструмент. К тому времени, как он закончил то, что должен был сделать, его руки покрылись волдырями и кровоточили.
Затем он пошел к своему народу чтобы объявить, что с грезами покончено.
Глава 19
Шэрэн стояла рядом с Бадом Лэйном и вместе с ним смотрела сквозь стеклянную перегородку студии. Там за столом сидели Рол и Лиза; камеры были направлены на них; рядом с ними сидел ведущий диктор, берущий у них интервью. С помощью Шэрэн и Бада Рол и Лиза отстояли право одеться, как земные люди, а не в бросающиеся в глаза одежды мира Наблюдателей.
— Сколько же все это будет продолжаться? — утомленно спросила Шэрэн.
— Это будет продолжаться неопределенно долго, потому что они пока единственные пришельцы на этой планете. Такого типа новизна никогда не проходит.
— Значит, вам лучше бы поторопиться с проектом «Темпо-2», мой друг, и постараться привезти людей с Марита и Ормазда. Как, кстати, движутся дела?
— Хорошо. Особенно, с тех пор, как к проекту решила присоединиться Паназиатская группировка. Они все еще немного не верят в наше великодушие, в то, что мы дали им доступ ко всем работам по проекту.
Шэрэн посмотрела сквозь стекло на Лизу.
— Она очень терпелива, правда?
— Она объяснила мне это поведение… Это что-то вроде… покаяния, так сказать. В том, что содеяла в прошлом, в том, что содеял ее народ. Как тебе нравится ее английский язык?
— Ну, по крайней мере, кое-где он уже не так странен, как был, — рассмеялась Шэрэн. — Вы знаете, Бад, о чем я вспомнила. Как-то вы описывали ее, как существо, вероятнее всего, лысое, с фигурой как у двенадцатилетнего ребенка.
Бад Лэйн тоже помнил. Он посмотрел на стройную изящную фигурку девушки с копной темных волос. Лиза заметила его взгляд и едва заметно пожала плечами, призывая к терпению.
— Она говорила мне, — сказал Бад, — что в ее мире на нее смотрели как на что-то вроде женщины- урода. Здесь же она — всего лишь хорошенькая девушка, выглядящая лишь немного слабее средней земной девушки. А твой Рол сможет затеряться в любой толпе.
— Нет, не сможет!
Бад усмехнулся. Они прислушались — близились минуты завершения программы.
— Мистер Кинсон, вы говорите, что Наблюдатели никоим образом не входили в контакт с вами и вашей сестрой за те недели, что вы находитесь здесь с нами?
— Я этого не понимаю, — нахмурился Рол. — Я не представляю, почему они этого не сделали. Это было бы так легко.
— Ну, так у меня есть кое-что, что может послужить сюрпризом для вас обоих. Мы только что получили таблицы данных от всех организаций, поддерживающих правопорядок, собранные за время вашего пребывания здесь. Наблюдается беспрецедентный спад преступлений с применением насилия. Конечно, насилие все еще остается в нас. Возможно, оно всегда будет в нас. Пока мы не изучим тайны других миров, о которых вы рассказывали нам. Но безмотивное насилие, необъяснимые действия — кажется, они исчезли напрочь.
Бад заметил, как Рол и Лиза посмотрели друг на друга и перекинулись несколькими словами на своем языке.
— Это может означать, что либо мой народ все узнал и понял, либо по какой-то причине он не пользуется машинами для грез. Нам не узнать, какова настоящая причина. Мы узнаем об этом только, если кто-либо из нас… вернется туда.
— Вам хотелось бы вернуться? Лиза медленно повернула голову и посмотрела прямо на Бада. Она приподняла подбородок; взгляд ее стал мягче.
— Ни за что на свете, сэр, я никуда не поеду без доктора Лэйна.
— Вот так-то! — шепнула Шэрэн. — О, как вы покраснели! —Тише.
— А вы, мистер Кинсон? Вы бы вернулись назад, если бы вам представилась такая возможность?
— Не знаю, — пожал плечами Рол, — смогу ли я хорошо выразиться. Все зависит от плана — о части этого большого Плана я вам уже рассказывал. Сейчас грезящие прекратили разрушения. Три планеты, которые колонизировали наши предки, могут теперь воссоединиться. Эта земля может много дать Мариту. А земля и Марит могут ''Иного получить от Ормазда. Все мы — дети, пошедшие по трем различным путям,
